Я ухитрился зацепить Мэта в задней кухне и даже не стал задавать вопросов. Да и нужды не было. Не успел я войти, как он уже вовсю говорил:
— Голубой почтовый фургон и последняя модель «седана» припаркованы за газетным магазином моего соседа Морта Гилферна. Раньше он никогда не держал здесь машин.
— Не из тех ли он, что сбывают коммунистические газетенки?
— Да. Раздает их щедро, а морякам часто бесплатно. Играет, правда, осторожно. Работает на связь между кораблями, поддерживает требования непримиримых.
Я что-то не вижу его с майского парада. Говорят, он либерал. Но я-то знаю про него другое.
— Откуда ты знаешь?
— Билли говорил. — Он бросил быстрый взгляд в сторону полуоткрытой двери и убрал с лица приторную улыбочку. — Слушай, этот парень с пол-ухом…
— Что с ним?
— Билли видел его выходящим из этого «седана». Билли говорит, что он видел его там, у Морта, и раньше.
— Спасибо, Мэт.
— Ты что, надумал устроить здесь маленькую заварушку?
— С чего ты взял?
— Да мне-то что, устраивай, если хочешь… Тут хватает парней, готовых присоединиться, если что. Они, правда, разные. Есть и такие, из верхнего города, что еще и поворовывают в окружности.
— Я позову их, если будет нужда.
— Такие, как ты, ни в ком не нуждаются, — буркнул он и вернулся к крану мыть свои горшки.
Похоже, он все-таки узнал меня.
Дождь из моросящего превратился в настоящий ливень, хлещущий как из ведра. Туман рассеялся, но небо нависло над городом, как низкий потолок, отчего казалось, будто ты уже лежишь в могиле. Небольшие ручейки сбегали вдоль обочин вниз, к сточным трубам, шины проезжающих машин чмокали и шипели по мокрому покрытию. Все звуки были приглушены. Даже короткие гудки буксиров на реке и грузовых барж в доках доносились глухо, а звук портовых сирен из Ла-Гардии и Международного был не громче буксирных гудков, больше всего он напоминал жужжание пчелы, которого почти не слышно.
Улицы обезлюдели. Если кто и появлялся, он тотчас прятался в дверном проеме или находил сухую щель в близлежащих зданиях, где можно не только спрятаться от дождя, но и выпить кружечку пивка или немного виски.
Я вышел от Мэта один, в застегнутом наглухо пальто, надвинув шляпу на лоб и шатаясь из стороны в сторону, как утренний пьяница, не замечающий даже дождя. На тот случай, если кто наблюдает за мной, я даже, опершись о стену двумя руками, заставил себя блевануть, не пожалев съеденного для достоверности картины. Это был прекрасный спектакль. Хотя бы уж потому, что дал мне возможность пройти мимо газетного магазина Морта Гилферна и быстро его обследовать. Окна были закрашены, и я знал, что двери на замке. Но сквозь почтовую щель, над которой красовалось имя Морта, я заметил желтую полоску, означавшую, что внутри горит свет.
