Когда чувства, слух и зрение вернулись, пришла и боль, она обожгла мне затылок и ушла в позвоночник. Это длилось несколько минут. Боль равномерно и сильно пульсировала в основании черепа. Я лежал на полу, руки и колени связаны впереди и притянуты друг к другу. Я смотрел на свои пальцы. В прежние дни им приходилось набрасывать на шею галстук, аккуратно вывязывая узел. Теперь же я с радостью набросил бы галстучную петлю на шею, чтобы убежать от этой мучительной боли.
— Смотри, он очухался, — сказал Муха. — Ты в порядке, Райан?
Я выругал его.
— Ну вот, я ведь говорил тебе, что он в порядке. Не пойму даже, почему ты, черт возьми, о нем беспокоилась? Придет Большой Стэн и, самое маленькое, прибьет его. Ладно, ты сиди здесь и не уходи, поняла?
— Нет, я не останусь…
— Наверняка тебе лучше самой передать его Большому Стэну. А не то он снова расплющит твое личико. У него и без тебя неприятности, а от тебя вообще одно беспокойство. Не бойся, никакие копы сюда не придут, и без них найдется, кому управиться с этим типом.
— Поторапливайся, — рассердилась Лайза.
— Чокнулась, беби? — задиристо заговорил Муха, хотя голос его звучал неуверенно. — Никто не может торопить меня, кроме Большого Стэна. Сначала я похожу вокруг этого. Ну что, попался, везунчик, теперь за тебя возьмутся, тебе — крышка. Ответишь за Пенни и за Малыша Стэна… Может быть, Большой Стэн потому и не бежит сюда бегом, что ему приятно потянуть время, наслаждаясь мыслью о предстоящей расплате. А ты, Лайза, сиди здесь, и точка.
Муха удалился, ничего больше не добавив. Я лежал, уставясь широко открытыми глазами в темноту, пока где- то не загорелся свет, обрисовав прямоугольник двери. Потом и в комнате, где я находился, щелкнул выключатель, и свет, мучительно яркий свет ослепил глаза.
Я услышал голос Лайзы:
— Ты, Райан, однако, большой баламут.
Некогда Лайза Вилльямс была великолепной куколкой. Она солировала в двух мюзиклах на Бродвее и казалась вполне созревшей для Голливуда. В одном она была до сих пор бесподобна. Здесь не видали девочек с таким телосложением, как у нее. Полногрудая, тяжелобедрая, одним словом, полный сексуальный набор, даже смотреть на который было сплошным удовольствием. Затем ты охватывал взором ее лицо. Но вот с ним случилась беда. Следы ли это автомобильной аварии или пары жестоких кулаков…
— Привет, Лайза. Веселенькие, я гляжу, у вас тут развлечения, жаль, что слишком затянуты.
— У меня даже и этого нет. — Она помолчала, быстро взглянула на свои руки, затем рассеянно сказала: — Чего ты добился, ввязавшись в свару с Большим Стэном?
