Наташа во все глаза смотрела на домоуправа, не зная, как ей реагировать. А тот, разгорячившись, налил себе полный стакан воды и выпил залпом.
— Ишь ты, семейный подряд, — проворчал он. — Думают, с милым, мол, рай в шалаше! А я, Козлец, говорю: не будет вам шалаша!
«Все кончено», — подумала Наташа и поднялась, чтобы уйти прочь.
Но в этот момент Козлец пророкотал:
— Не шалаш, а дворец я вам предоставлю! Барские хоромы! Живите, дети! Богатейте и толстейте!
Он секунду помолчал и добавил:
— Только чтоб любовь была между вами…
Помещение, в которое поселил ребят этот странный человек-домовой Иван Лукич, и впрямь было настоящими хоромами, только очень древними, полуразвалившимися, почти в руинах.
Это оказалась бывшая коммуналка в полуподвальном этаже старого московского дома. Войдя в подъезд, нужно было спуститься на несколько ступенек по темной выщербленной от времени каменной лестнице. Наташа была в восторге: это походило на спуск в таинственное подземелье какого-то средневекового замка.
В квартире было влажно и сумрачно. Андрей, впервые войдя сюда, поежился. Наташе же и малая освещенность пришлась по душе: она всегда любила полумрак. Он напоминал ей раннее детство, когда она погружалась в дрему под толстым ватным одеялом, а рядом мама и папа при слабеньком свете небольшой настольной лампы проверяли тетради своих учеников, исправляя красными чернилами ошибки. А из окна, пока не вставят на зиму вторые рамы, веяло такой же сыростью. Правда, у них в доме жил сверчок, поющий по ночам. Такого, конечно, в Москве не будет.
— Эй! — крикнула Наташа, и крик ее прокатился негромким эхом по комнатам — пока еще совсем пустым.
— Нравится? — спросил Иван Лукич с гордостью короля, показывающего свои владения.
— Очень! — искренне ответила Наташа.
Андрей — с некоторым даже испугом — поинтересовался:
— Сколько же здесь комнат?
— Не знаю, не считал, — сказал Козлец. Принялись считать, заглядывая во все закоулки.
Оказалось, пять комнат, целых пять! И еще кладовка без окон.
— Чуланчик, — скромно пояснил домоуправ.
По размерам «чуланчик» ничуть не уступал комнате в общежитии МГИМО, где жили три человека.
Кухня была такая огромная, что старенькая газовая плита казалась совсем крошечной.
Наташа подошла к проржавевшей чугунной раковине и с трудом повернула кран, почти приросший к основанию из-за длительного отсутствия жильцов. В раковину тонкой неровной струйкой побежала холодная вода.
— Уж не серчайте, — развел руками Иван Лукич, — ванной нет, горячей водицы тоже. Ну ничего, сходите в баньку, пар костей не ломит, а простуду вон гонит!
