А потом Андрей молчал и только слушал.
Наташа взяла со стола «Огонек» и стала его перелистывать. Она редко читала этот журнал, он был очень уж скучным.
Андрей все еще слушал. И Наташа вдруг заметила в его лице какие-то непонятные перемены. Оно стало напряженным и каким-то чужим. На Наташу Андрей не смотрел, специально отводил глаза. И она поняла вдруг, что речь идет о ней. И поняла, что эта речь какая-то ужасно неприятная.
— Я все понял… Да, я все понял… Мы еще поговорим… Нет, это я сам решу… Нет. Это я буду решать сам. Пока.
Андрей положил трубку и сказал бодренько:
— Ну-с, так!.. Пойдем погуляем?
— А мы не будем ждать отца?
— Нет. Он… он очень занят… Он поздно вернется. Пойдем.
— Что-то случилось?
— У отца? А! Да, там… Ерунда, в общем… Ну, пошли?
— Вы говорили с отцом обо мне? — тихо спросила Наташа.
— О тебе? Нет, что ты? Так, ерунда. Ну, пойдем?
— Куда?
— Да просто…
— Ты мне хотел показать свой фильм о Кубе, — напомнила Наташа.
— Он… еще не совсем готов. Пошли?
Наташа поднялась.
— Андрей, что-то случилось, но ты не хочешь мне говорить. Почему?
— Да не случилось ничего страшного. Ничего вообще не случилось.
— Тогда давай дождемся твоего отца. Я уже настроилась…
— Ну я же говорю, он вернется поздно… Он не сможет… Да! Случилось! — вдруг закричал Андрей. — Только все это не имеет никакого значения. Это я буду решать!
— Что решать? Андрей, ради Бога! Что?
— Наташа, какая-то ерунда. Что я, в конце концов, мальчишка ему, что ли?! Мне уже надоело!
— Сядь и расскажи толком.
— Нет, мы должны уйти, я не могу здесь оставаться.
— Хорошо. Пошли.
Их уход из дома был скорее похож на бегство. Андрей так торопился, по улице почти бежал, все время оглядываясь, до тех пор, пока их особняк не скрылся из виду.
— У отца неприятности? Что-то с тобой связано?
— Наташа, ты будешь смеяться, но мой драгоценный папаша… Нет, это даже не смешно! Он запретил мне встречаться с тобой!
Наташа даже остановилась.
— Со мной?! Почему?! Я не понимаю, — сказала она, запинаясь.
— Думаешь, я понимаю? Он говорит — есть веские причины. А какие — не скажет.
— Но ты бы спросил.
— Он сказал — и не спрашивай.
— Подожди. У меня мать не торговка, не бухгалтер, не завхоз. Она известная учительница. Я…
Наташа вдруг замолчала. Губы у нее дрогнули, а глаза наполнились слезами.
— Да что я оправдываюсь? Что я навязываюсь?! Это мерзко! Твой отец!.. Это стыдно!
Она повернулась и побежала.
— Наташа! Постой! Ну куда ты?! — догнал ее Андрей.
— Катись к своему папочке, пусть он сам выберет тебе девушку! На него не угодишь!
