Только директор заглянул к ним на уроке истории, но тоже ничего не сказал, просто покачал головой.
— Что будет! — сказала на перемене Машка. — Страшно подумать!
Всех такое начало испугало сильнее, чем если бы устроили разгромное собрание и вызвали родителей. Но день прошел, прошел другой — и ничего.
Только мать не разговаривала с Наташей и не вызывала ее на уроках. Наташа сделала несколько попыток помириться, попросить прощения, но мать была непреклонна. Она словно и не замечала дочь в своем доме.
Впрочем, Наташу даже это теперь почему-то не волновало.
Так получилось, что на следующий после забастовки день Наташа столкнулась с Андреем прямо в дверях. Уж как она старалась прийти пораньше, чтобы забиться в классе на свое место и там в некоей безопасности просто не видеть Андрея и Сильву. Но вот получилось — столкнулись в дверях.
Наташа так покраснела, что даже увидела красные круги в глазах. Она сейчас хотела раствориться в воздухе, пропасть, исчезнуть. Она хотела, чтобы Андрей просто ее не увидел, ослеп, оглох… Но он сказал:
— Привет. Чего ты вчера так быстро ускакала?
Наташа даже не попыталась ответить. Не могла.
«Надо успокоиться, надо просто взять себя в руки, — внушала она себе. — Да что я за дура такая?! Подумаешь, увидела! Я же не ребенок! Ну пусть они себе там что хотят, то и делают! Чего это я так взбеленилась?» Но эти разумные мысли никак не утешали и не успокаивали ее.
С матерью Наташа помирилась только на годовщину смерти отца.
Каждый год в этот день начала июня они с матерью ходили на кладбище, молча сидели у отцовской могилы, а потом возвращались домой и устраивали генеральную уборку. Мыли полы, окна, выбивали ковры и дорожки, стирали пыль в самых укромных уголках. Это началось как-то само собой, через полтора месяца после смерти отца, когда дом казался таким мрачным и холодным. Мать, ходившая все эти долгие дни тенью, вдруг резко встала, вытащила из кладовки ведро, наполнила водой и стала мыть пол. Наташа, сначала смотревшая на это с недоумением, вдруг почувствовала, что и сама должна что-то начинать делать. И она включилась в уборку. Они тогда мыли и драили все до поздней ночи. Это была какая-то очень верная мысль. Отец сам любил устраивать такие уборки. Он мыл, скоблил, чистил их маленький деревянный домик очень заразительно, словно занимался увлекательной и мудрой игрой. И мать и дочь нашли теперь в этом действии свое успокоение.
В тот день случилось нечто удивительное. Когда уже уставшие и умиротворенные они сидели на кухне и пили чай, о чем-то негрустном разговаривая, вдруг со шкафа слетел голубь. Как он попал в дом — никто не знал. Он стал кружить над столом, а мать и дочь смотрели на него завороженно. Потом мать встала и распахнула окно, чтобы голубь мог улететь. Но он сначала коснулся своими крыльями головы Наташи, потом сел на стол и попил из блюдца матери и только после этого исчез в ночи за окном.
