Ветер доносил их запах — препротивный, совсем не похожий на запахи зверей, но вид у них был ничуть не грозный, они казались слабыми. Ван подумал, что кабана или горного козла, пожалуй, повалить труднее и связываться с ними опаснее, чем с людьми. Однако мать, сверля их глазами, начала потихоньку уползать через заросли назад, в горы.
Уже издали, оглянувшись, тигры увидели, что повыше того места, где они ночевали, зияет отверстие, похожее на вход в пещеру. В глубине этого входа как будто трещал огонь, суетились люди — видно, там было их логово!
С этого дня тигрица больше не водила своих детей на охоту. Уходила из пещеры, лишь когда уже совсем стемнеет, а возвращалась пред рассветом и еще бдительнее обследовала местность вокруг: ведь где-то были люди. И в гротах над рекой их жило много, и в фанзе за перевалом — двое. По ночам они нередко перемигивались огнями.
Тигрице все труднее становилось удерживать при себе молодых. Стоило ей задремать после ночного похода, смотришь — их и след простыл. Они уже не были беспомощны, как прежде, они выросли, и в логове им стало тесно. Ван был уже величиной с волка, даже побольше. И его тянуло в долины, к новой, только что открывшейся ему жизни.
А лес манил к себе всеми красками поздней осени, в нем ревели олени, дрались из-за самок. Самая лучшая пора для охоты!
Следовало бы перекочевать в тайгу, и тигрица, вероятно, об этом уже подумывала, но произошло это совершенно неожиданно и помимо ее воли.
Однажды в конце пещеры, где из расщелины бил теплый пар, вдруг послышался звон железа. Посыпались камни, и в проходе появился белоголовый человек.
— Ага, значит, здесь есть и второй выход!
За ним вынырнуло из темноты еще несколько человек. Один из них высоко поднял факел.
— Стоп! Здесь, кажется, тигры!
Было уже поздно — тигрица прыгнула. Факел погас. Раздались крики, стрельба наугад, но тигрица с детьми успела выскочить из пещеры и помчалась по откосам к лесу.
До сумерек бродили они по тайге. Старая тигрица привыкла проходить по восемьдесят километров в день, и шла она сейчас тем же широким, бесшумным и упругим шагом, но Вану и половины этого расстояния одолеть было не под силу, он едва плелся.
К счастью, скоро перед ними заблестела вода. Ее было очень много, конца ей не было видно. Тигрята утолили жажду, освежили лапы в озерной волне и побрели за матерью на тайболы под сопкой. Это сухое плоскогорье представляло собой обширный вересняк, уходивший куда-то в неоглядную даль. Среди вереска разбросаны были островки смешанного леса, где преобладали хвойные. Часто попадались родники.
