— Ваше благородие! Да разве ж у меня совесть нечиста, что я стану…
— Ладно, ладно, сейчас это будет видно. Вопрос первый: кто ты на самом деле и с какой целью хотел ехать в Хайлар?
— Я Иван Потапов, вам это хорошо известно. А в Хайлар хотел ехать… гм… наше дело холостое… Девушка есть у меня там, в Хайларе, и я хотел с ней потолковать насчет свадьбы… Венчаться будем на Петра и Павла.
— Господин поручик утверждает, что ты врешь. В последний раз делает тебе предупреждение и спрашивает: кто этот субъект, с которым ты встретился на Сунгари четырнадцатого февраля в одиннадцать часов три минуты?
— Это никакой не субъект, это был толкай. Музыка играла, и все катались на коньках или на санях. Вот и меня охота взяла хоть разок так погулять, как господа гуляют.
— Проехав Рыбачий остров, вы остановились. Толкай сел в сани, а ты его вез. Разве ты затем деньги платил, чтобы везти толкая?
— А что же мне было делать, если он больным оказался? Старый, ноги не держат. Смотрит на них, плачет: «Да, лаобань, да». Жаль мне его стало — ведь тоже, извините, человек. «Эх ты, кляча заезженная, — говорю, — садись, отвезу тебя обратно». Тем и кончилось мое катанье.
— Господина поручика удивляет, что этот старый толкай сразу потом побежал на своих больных ногах, как молодой козел. Ты солгал и понесешь ответственность…
— Понесу. Я оленя на плечах переносил, так снесу и эти ваши… следствия. Постараюсь, коли их благородие прикажут.
— Не прикидывайся дурачком. Ты шпион и сейчас сам сознаешься в этом. У нас есть способы. Подпиши опись…
— Извините, не пойму.
— Опись вещей, что найдены при тебе. Этот билет твой?
— Мой.
— А деньги?
— Да, как будто те самые.
— Часы?
— И часы мои.
Он не мог не признать часы своими, хотя это было рискованно. Вещь оригинальная, легко запоминающаяся.
Только что он об этом подумал, как случилось то, чего он боялся. Средницкий из-за машинки смотрел то на руку поручика, державшую часы, то в лицо Виктору, и в глазах его читался и ужас и упоение сенсационной новостью. Узнал! Ну конечно, весь класс любовался когда-то часами Доманевского на черном браслете из оксидированной стали… Выдаст, подлец! Захочет угодить начальству за горшок риса…
Поручик между тем заполнил карточку и протянул ее конвойному, как рецепт.
— К дантисту.
Виктора повели коридором направо, потом по ступенькам вниз.
Двойная дверь, обитая сукном. Окон нет. Кран и раковина, шкафчик с инструментами, две лампы — одна под потолком, другая над креслом зубного врача.
