— Вижу красивого молодого человека, немного, правда, нелюдима, но это от застенчивости и с непривычки, это пройдет. А во всем остальном вы вполне, вполне… И неглупы, и смелы, овеяны романтикой тайги и какой-то тайны — право же, преинтересный юноша. Я бы вами занялась, если бы… если бы была свободна.
— Такая уж моя судьба, Мария Петровна! Если женщина мне нравится, оказывается, что она уже не свободна.
Какая-то парочка, проходя, оглянулась на них. Виктор узнал Средницкого и подругу Тао — Лелю Новак. Пройдя дальше, эти двое остановились и глядели на них, в особенности на Мусю; Виктора они, видимо, не узнали.
— Не будьте фаталистом, Иван Кузьмич. Быть может, тот, кому досталась эта женщина, — только ее ошибка. За любимую женщину надо бороться — извините, что говорю такие банальности. Скажите, вы в детстве о чем-нибудь мечтали?
— В детстве я был просто сорванцом и родителям со мной хлопот было немало. Но позднее, когда полюбил книги, я мечтал.
— И можно узнать о чем?
— О путешествиях. Воображал себе всякие приключения… Особенно перед сном, в постели, целые повести сочинял, как я странствую по неизвестным странам и архипелагам. По Индии, Тибету, Борнео, саваннам, пампасам, по Рио Мадре де Диос или Сьерра-Невада де Санта Марта. Уж одни эти названия опьяняли. И я давал себе слово везде побывать. Мне казалось, что это самое главное в жизни. Что уйти из мира, не увидев, каков он в действительности, — это и глупо и ужасно обидно!
— Вот то же самое чувствовала и я! Но я слишком долго верила в сказки и воображала себе не Рио или Неваду, а стеклянные горы и волшебные замки… Позднее мечтала стать балериной — разумеется, самой знаменитой. Это уже было влияние Ольги Ивановны; я даже у нее училась — и, как видите, мечта наполовину осуществилась: отличаюсь если не в балете, то на катке!
Она натянуто усмехнулась, чтобы скрыть унылые мысли.
— А потом? — спросил Виктор.
— А потом я упала с небес на землю, и все мечты рассыпались в прах… Не стоит об этом… Каждый таит в себе какую-нибудь стеклянную гору и калечит свою жизнь об ее острые края. Но это не тема для болтовни на катке. Как-нибудь вы к нам придете, и мы будем вести у самовара «принципиальные» разговоры. Хорошо?
— Спасибо. Постараюсь заглянуть к вам до отъезда.
— И поверьте старой женщине…
— Ох, какой старой!
— Во всяком случае, если моя разведка не ошиблась, вы моложе меня на целых три года. Так вот, Иван Кузьмич, не падайте духом и любите, пока не поздно, любите просто и радостно, потому что может прийти любовь, отравленная сомнениям или какая-нибудь странная, нездоровая, в которую никто не поверит, в которой лучше не признаваться… Продолжение у самовара!
