Важный и приветливый, ходил доктор среди пациентов, с одинаковой сердечностью здороваясь с бедными, которых лечил бесплатно, и теми, с кого без зазрения совести сдирал изрядные куши, так как они были достаточно богаты, чтобы их платить, и предоставлял им потом хвалиться, что их оперировал сам Цянь Го и за это взял столько, как если б они принадлежали к самым знатным фамилиям.
Тао, его обожаемая внебрачная дочь, которую он недавно узаконил, дав ей свою фамилию и сделав своей наследницей, обносила гостей пряниками, польскими «мазурками», струцелями и тортом. Лиза разносила кофе.
— Окажите честь скромному угощению, — приглашал Ценгло с восточными церемониями. — Напиток не ахти какой ячменный кофе, но его пьет каждый день польскии крестьянин, и только поэтому я смею вас просить чтобы вы его отведали. Он пахнет пшеницей, пахнет Польшей!
Кофе с примесью мокко и ванили, с густыми сливками, был очень вкусен. Гости одобрительно кивали головами, дивясь, что этот «скромный» напиток пьет польский мужик.
— Дорогая пани Аннелиза, — обращался доктор к Лизе-, выговаривая ее поэтичное, певучее имя протяжно: Ли-иза. — Несравненный господин Ли Цай — великий знаток кофе. И если бы вы сумели его упросить…
А через минуту он уже просил Тао показать картины скромно сидевшему в углу господину Юану, так как только он способен оценить их по достоинству.
Это наша Польша. Она невелика, но в ней живет народ мирный, он хочет жить так же, как другие народы, и не отправляется за моря разбойничать в колониях…
Наблюдавшему из прихожей Виктору очень хотелось войти и присмотреться ко всему поближе, да и поздороваться с Лизой — пусть узнает, что он ее не забыл и привез ей в подарок лису. Но телефон был под рукой, и прежде всего следовало им воспользоваться.
Он торопливо набрал номер 44–03. Отозвался по-китайски чей-то хриплый голос.
— Говорит Потапов, — сказал Виктор по-русски. — Можно попросить Петра Фомича?
Минута молчания — там, кажется, шепотом совещались. Затем тот же голос на китайско-русском жаргоне сообщил:
— Его нет.
— Но мы с ним условились, и я специально приехал со шкурками. Отец посылает Петру Фомичу собольи шкурки. Где я могу с ним встретиться?
— Не знаю. А сколько соболей?
— Тринадцать.
— Можем все купить. Но сегодня праздник, и мы работаем только до часу. Надо прийти сейчас же.
— Могу и сейчас. Адрес?
— Фудзядянь, улица Шестнадцатая, лавка «Под фазаном».
— Ладно, приеду до часу.
Незамеченный в общей сутолоке, Виктор выбрался в холл, заваленный подарками. Были тут фрукты и вино в корзинах, разные безделушки, ткани. Пакеты, пакеты, наваленные во всю высоту вешалки…
