На Реда посмотрел Симон. Он был молод и выбрит. Но Редрик узнал его. На мгновенье во взгляде великана появился укор, но лицо сразу смягчилось. Он помахал, прощаясь. Редрик помахал в ответ. Вдруг из-под воды взметнулась огромная латная рукавица. Она схватила и начала трясти лодку. Парень попытался сделать шаг назад, но оступился и упал с прилавка на дощатый пол лавки отца.
Сквозь туман в голове Редрик услышал неприятный голос:
— …я, конечно, повторяюсь, но где такое видано. Врывается, портит мебель, ни тебе «здрасте», ни «как дела», а сразу по морде, — жаловался Странник.
Ред его не видел, так как лежал за прилавком.
— Но это было нечто, я даже вспотел, мне так показалось. Я вообще могу потеть? Не знал, что опущенный может развиться до такого уровня и заодно так лихо и мастерски вести бой. Они обычно дуреют. Он мне даже кого-то напомнил, — продолжал говорить Странник.
Ред потянул носом. Вдох оказался кислотный и неприятный. Открыв глаза, Редрик увидел, что лежит в лужице. Желчь и желудочный сок. Вытираясь рукавом, он с трудом поднялся на ноги.
— О, пацан, я тебя разбудил?
— Не беспокойтесь об этом, — прокашлявшись ответил парень. — А с кем вы разговариваете?
— Ну, ты же спал, тут был только он.
Ред посмотрел на Странника. Тот сидел на кушетке, указывая ладонью на тело Симона. Оно было во все той же странной, но удобной позе. Даже стакан оставался еще в руке.
— Простите, но он умер, — не зная, зачем, извинился Редрик.
— Так он давно умер, — раздраженно посмотрел Странник.
— Он больше не оживет. Я видел, как они уплыли вместе с Андерсом, — не думая, говорил Ред, глядя на изменившееся— спокойное — выражение лица Симона.
Странник почесал нос. Он молча сидел с полминуты, глядя на труп собеседника.
— Вот, значит, кто это был, — сказал Странник. — Тогда это ему уже ни к чему, — он вынул стакан из руки Симона и выпил содержимое, предварительно подняв его в беззвучном тосте.
Затем, поставив стакан на пол, тяжело выдохнул:
— Отдыхай, старина, ты заслужил это больше всех нас…хоть и здорово налажал со зверолюдами, — сказал он вставая. Уложив тело Симона на кушетку, прикрыл тому веки. — Уплыли, значит, — тихо проговорил он, а затем достал свою эльфийскую книжку и свинцовый карандаш.
Открыв ее на вакате, он написал несколько строк. После этого, немного подумав, откусил у книги уголок, так что остался четкий прикус. Карандаш он съел целиком, словно трубочку с кремом. Повертев книгу в руках, Странник положил ее Симону на грудь.
