Только мысль теряется, когда Милана, потираясь об меня, как маленькая кошечка, сползает вниз по моему телу.
— Не нужно, милая, это не обязательно, — желая, чтобы не останавливалась ни в коем случае, говорю я.
— Ты хочешь. Я знаю.
Я хочу. Очень. Это трудно не заметить. Член напряжен так, будто последний секс у меня был не пятнадцать минут назад, а в прошлом году! И я вновь жалею, что не могу видеть… но очень ясно представляю, как ее припухшие от моих бесконечных поцелуев губки раскрываются, как она облизывает их язычком, как медленно наклоняется, рассматривая мою плоть, и вбирает в рот только головку, совсем немного, ласково и осторожно. Но задыхаюсь от бешеных ударов сердца, кажется, где-то в горле и сжимаю зубы, чтобы не стонать, как мальчишка в свой первый раз.
И это в моей жизни уже было… десятки раз. Но разве тряслись так мои руки, разве бросало в жар от одного только движения женского языка по головке? Разве ТАК вообще бывает? Я не хочу помнить о том, что раньше мне нравилось жёстко и грубо, о том, что некоторые из моих женщин умели и любили, чтобы глубоко, чтобы в самое горло. Я больше не смогу так никогда. Только с нею… только сжимать кулаки, но никогда не толкаться глубже… Да мне, оказывается, и так достаточно-то всего пары минут! И я уже на самом краю… Но это только с нею…
… — Мне, конечно, очень нравятся твои стоны, — говорит моя девочка смущенно. — Но я слышала, как они смеялись там за дверью.
А я вот не слышал. Ничего. И себя самого тоже.
— Да пусть хоть обзавидуются там!
— Но как теперь им в глаза смотреть?
— Кому, девочка моя? Земцовским прихвостням? Будешь смотреть с гордо поднятой головой!
Нехотя, прерываясь, чтобы поцеловать ее вновь и вновь, я все-таки одеваюсь. Я «вижу», что она, расслабленная, залюбленная, лежит на том месте, где только что был я.
— Женя?
Неуверенность в ее голосе заставляет меня вновь вернуться, сесть рядом, провести ладонью вдоль обнаженного тела, подумав о том, что ни на минуту не хочу покидать мою девочку.
— Говори, и я пойду.
— Ты… вернешься сегодня?
Мне кажется, что если даже начнется война, если даже случится еще одна катастрофа, если даже камни с неба… я все равно приду! И даже быстрее, чем думаю сам.
— Да, да, конечно. Мне нужно поговорить с ним. Он ждет вообще-то. Но потом сразу… и, милая, я своих слов не меняю. Люблю тебя… а ты должна мне верить. Что бы ни случилось, что бы кто ни сказал. Как бы тебе ясно ни представлялось обратное. Ты должна мне верить. Ты поняла?
