— Поедешь со мной навсегда?
— Что ты имеешь в виду? Ты хочешь навсегда остаться в Солнечногорске?
— Нет. Хочу, чтобы ты со мной была. Где хочешь. Хоть здесь, хоть у Северных, хоть в Солнечногорске…
Она замирает, испуганно отстраняется, и я понимаю, что слишком рано, что не нужно было пока, что приручить, заставить доверять было необходимо медленно, неторопливо, расчетливо, а не вот так — с места в карьер. Но поздно. Уже сказано. А слово, как известно, не воробей. И уже повернувшись, потянув ее из комнатухи за здоровую руку наружу, я вдруг остановился, пораженный ее горестным шепотом:
— Поеду. Всё равно никому больше не нужна…
— Богдан, зови наших! Пусть на всякий случай держатся рядом с нами! — понять, как поступит глава клана Техников, когда я приведу в общий зал найденную Регину, я не мог, поэтому решил подстраховаться и держать своих парней наготове.
И оружие тоже. Да, Техники — наши союзники, да, они поклялись вместе с десятками других кланов, в верности Северной группировке, но место предательству в нашей жизни есть всегда. А тем более, когда дело касается женщины — это непреложная истина, о которой мы говорили под смешки молодежи с Пророком по пути в клан Техников.
От меня не укрылось, как испуганно дернулся кудрявый гайкин шеф в сторону двери, когда мы с ней вошли в комнату. Но Пророк остановил его:
— Серафим Гидеонович, Антон знает о цели нашей поездки. На всякий случай предупреждаю вас — если завтра мы не приедем к обеду, сюда к вечеру примчится целая армия, которая камня на камне не оставит.
— Да я не… я просто… насчет ужина распорядиться, — потерянно, чуть ли не шепотом, проговорил он.
— Мы не будем ужинать. Не стоит беспокоиться.
— Лучше дайте нам какие-либо лекарства и воды с бинтами, — кровь капала на пол, а Регина бледнела всё больше, так, что казалось, вот-вот рухнет в обморок. Ее шеф все-таки выскользнул за дверь, а я взглядом показал одному из бойцов следовать за ним, чтобы не вздумал дурить.
— Пророк, может, перевяжем ее и поедем к себе?
— Серьезная рана?
— Да не так, чтобы серьезная — крыса укусила — пусть бы Рыжая посмотрела, вдруг какой укол сделала… от бешенства там.
— Хорошо. Перевязывай и поедем.
Он ничем не показал свое недовольство и уж тем более расстройство, но я почему-то подумал, что Слепой не хочет возвращаться, он всем сердцем рвется к Новгороду. Я решил отвести Регину к нам, а утром, как и собирался, отправиться за Мастером, которого до сих пор мысленно звал исключительно Сашей.
