— Процедура у нас такая, — я с трудом скрывал радость в голосе. — Место, где на ночлег останавливается Пророк, должно быть проверено самым тщательнейшим образом. Мы никого не разбудим — просто осмотрим все тихонечко, а вы, Серафим Гидеонович, пока устройте нашего командира.
Таким образом, получив полный карт-бланш, я очень быстро нашел Регину. Собственно говоря, это было нетрудно сделать, потому что ее, неожиданно раздавшийся, дикий крик из подвальной части здания было слышно даже на улице. Я был уверен, что Регину там, по меньшей мере, пытают или насилуют, поэтому несся вниз чуть ли не кубарем, и быстро отыскав нужную дверь, благо у Техников повсюду в коридорах висели на стенах какие-то хитроумные тускло светящие, но все-таки разгоняющие непроглядную темень, лампы, ворвался в комнату.
Когда я увидел, что происходит и понял, что на нее напала крыса, то, в первую секунду, даже испытал совершенно неуместное облегчение. А дальше… Я совершенно не задумывался о своих действиях, в мыслях было только: «Быстрее-быстрее-быстрее». Я знал, на что способны вот такие вот, кажущиеся на первый взгляд, не смертельно опасными, не очень уж и большими, животные. Руку перекусить? Да запросто! Звери под воздействием радиации мутировали — стали не только более агрессивными, ненавидящими людей, но и более крупными, сильными, изобретательными, жестокими и, конечно, более живучими, чем двадцать лет назад.
…Когда обмякшая крыса была отброшена в сторону, а вытертый о ботинок нож засунут на место, я распрямился и был неожиданно атакован Гайкой. Она сама, по собственной воле буквально вцепилась в меня, обхватив обеими руками за шею, прижавшись всем телом. Испугалась… В душе шевельнулось чувство жалости, смешанное с радостью от того, что я все-таки успел вовремя, а еще… желание защищать и дальше, не давать в обиду, вот именно эту, мою женщину…
— Забери меня, пожалуйста, отсюда…
Шепотом в шею. Пальцы поглаживают мой затылок и почему-то от этого, скорее всего, не осознаваемого ею, движения по моему телу бегут мурашки, как от самой изощренной ласки. И ведь понимаю, что она — в шоке, что рука прокушенная вот-вот начнет болеть, и нужно, как можно быстрее, обработать ее, перевязать. Чувствую даже, как из раны капает мне зашиворот кровь, и не могу оторваться — она сама, впервые, пусть при таких обстоятельствах, но все же… И это почему-то очень важно для меня. И слова ее заставляют спросить, еле-еле проглотив комок в горле:
