Покончив с грушей, эгуменос облизнул липкие пальцы, обнюхал их, словно в запахе фрукта и духов искал какой-то оттенок, неуловимый нюанс. Ему показалось, он его почувствовал. Жар всколыхнулся в груди и сполз вниз живота. Бриньяр сглотнул слюну, протянул руку и поднял бокал, из которого пила Кайрин. Этот запах еще притягательней и сильней… Гранатовое вино, Гаррианский Нарцисс, медовость груши и что еще? Что еще? Запах её руки, её тела будоражил воображение. Бриньяр мелко допил вино, смакуя каждый глоточек…
Невинный секрет эгуменоса обошелся Кайрин в сто солидов. Слуга Ингрид ди Юнг поведал ей о нем.
Из грезы полусна Бриньяра вывел стук в стекло. Его подопечные просили толику его внимания и его щедрости.
− Сегодня не до вас мои хорошие, − промурлыкал эгуменос.
Мэдока Хенеке он вызвал в Серебряный кабинет. Помещение носило свое прозвание неспроста. Стены украшены гипсовой лепниной, лепнина покрыта серебром и медью. Из мебели только секретер, за которым эгуменос стоя писал и несколько полок под документы. В углах у окна вазоны с цветами. Зелень, пожалуй, самый примечательный атрибут интерьера.
По звонку и не раньше, асикрит ввел Мэдока. Высокий, стройный, черноволосый. Смуглое лицо еще не потеряло юношеской непосредственности. Первое и, в общем-то, приятное впечатление портили только глаза. Голубые. Бриньяру показалось, что вошедший изучает его сквозь легкий прищур. На юноше простой дублет, рубашка без кружев, однотонные, вопреки столичной моде, штаны без бантов. На ногах, опять же вопреки моде, сапоги без пряжек, висюлек и золотых клипс. Вид опрятный, но бедный. На поясе дирк. И пояс, и ножны оружия без всякого украшения.
Бриньяр отступил на полшага из-за секретера.
− Имею честь разговаривать, − эгуменос замолчал, давая возможность посетителю представиться.
− Мэдок ди Хенеке, − внятно произнес юноша. Своего имени он не стеснялся.
− Если не ошибаюсь глориоз Бекри ваш отец.
− Так говорят.
− Как вас понимать?
− Так говорят все, но он предпочитает об этом не помнить.
Бриньяр развернул свиток врученный ему Кайрин. С наслаждением вздохнул запах Гаррианского Нарцисс.
− Вы в рыцарском звании?
− Нет.
− Полагаю получение его не за горами.
− Боюсь, его получение прячется за спину моей смерти.
«Дерзит, − отметил Бриньяр. − Молодости свойственна дерзость. А голубоглазым вдвойне».
Эгуменос провел параллель между своей воспитанницей и посетителем. К сожалению, из его окружения никто более такой особенностью не обладал, чтобы подкрепить его наблюдения.
