— Держи в себе. Пищу, — напомнил на всякий случай.
Тяжело дыша, Троя замерла. Подняв голову, посмотрела широко распахнутыми остекленевшими глазами, не делая попыток продолжить питание. И это — я прислушался к собственным ощущениям — это беспокоило! Требовало ситуацию изменить. Немедля.
Я наклонился, поднимая вторую ёмкость с едой, которую положил на сиденье. Поднёс к губам женщины.
— Ешь!
Непонятный булькающий звук раздался в недрах тела Трои. Она моментально схватилась ладонью за горло и неловко попыталась отползти в сторону. Это выглядело так, словно её тело ослабло и начало плохо слушаться. Как… как у Риш!
Догадаться оказалось несложно. Потребовалось всего лишь провести параллель с эдаити, осваивающим женский вариант оболочки.
Троя помогала моим собратьям поддержать Риш. Не понимая сути, я тем не менее хорошо запомнил все действия. Пища, тепло и прикосновения — вот что там было. И если Троя полагала, что всё это поможет заточённому в теле, которое Троя мысленно называла «амиотка», то должно помочь и ей.
Мой взгляд быстро отыскал способ сохранить тепло. И снова я действовал не раздумывая — шагнув к «пустому», выпитому мной телу, одним движением вытряхнул его из одежды. Подавшись к Трое, протянул ей добытое.
— Холодно. Ты сможешь есть, когда согреешься, — воспроизвёл те же интонации, с которыми она обращалась к Риш, чтобы успокоить.
Снова хрипы и судорожные раскачивания головы моей добычи. Это значит «нет»?
Нелогично! Она ведёт себя иначе, чем сама же ждала от Риш. Для этого должна быть причина! Вот только я, как ни старался, её не находил. Видимо, знал недостаточно. И потому попытался получить ответ другим способом.
— Почему отказываешься?
— Не мучай меня, — с трудом шевельнулись губы. Выглядело это так, словно говорить ей было так же трудно, как и нам. — Просто тоже убей сразу. Я… — Троя судорожно втянула в себя воздух. — Я не хочу видеть, как гибнут другие. Не могу…
Её слова ничего мне не объяснили. Я обернулся, чтобы посмотреть на остальных пленных. Разве они гибнут? Нет. Сжались неприметными, безмолвными комками — словно силились превратиться в невидимок. Никто из эдаити их не трогал, потому что не был истинно «голоден» подобно мне. Тогда о чём говорит эта женщина? Где связь между теплом, которое я предлагаю, и живыми пленными?
Решив, что поиск ответа бессмыслен, я уронил на пол одежду, которую Троя так и не приняла. Снова взялся за упаковку с едой. В этом материальном мире она — первооснова существования. Протянул женщине, напоминая:
