Этот человек — с бочкообразной грудью, рыжевато-золотистой бородой и проницательными светло-голубыми глазами — развернулся и косолапой, неуклюжей походкой направился к видеофону. Он не был писаным красавцем, но, одновременно с этим казался смелым, сильным и опасным.
— О, Хайрам, это ты? — спросил широкоплечий. — В чем дело?
— Хэммонд причастен к похищению, — сказал Гейл. — Слушай внимательно. Тебе придется действовать быстро… Я только надеюсь, что за эти несколько недель достаточно хорошо обучил тебя…
— Я быстро учусь, — буркнул незнакомец и оскалил зубы. — Так в чем дело?
Гейл по-быстрому объяснил расклад.
— «Голубая планета», — закончил он. — У тебя есть адрес? Хорошо. Тогда все остальное за тобой… Мне больше нечего добавить.
— Без проблем, — кивнул Брум.
Его лицо исчезло с экрана. Сквозь стены Гейл услышал, как внизу с грохотом захлопнулась дверь. Он плюхнулся в кресло Чивера, лениво провел рукой по костылям и уставился в пустоту.
Гангстерская тактика, подумал он. Фил Хэммонд возрождал жестокие методы борьбы страшного двадцатого века. Старый хрыч был первым, кто заронил семя раздора в мир дружелюбия и изобилия. Гейл знал, что такие семена обязательно прорастут. В прошлом они расцвели пышным цветом тирании, войны и ярости… Так случилось только потому, что один вооруженный человек возомнил себя властителем мира и воспользовался своим превосходством.
— Жестокость, — пробормотал Гейл себе под нос. — Хэммонд считает себя неприкасаемым. Но знает ли он, что такое настоящая жестокость?
РИЧАРД БРУМ дотронулся до лежащего в кармане бластера и тихонько усмехнулся себе в бороду. Какое простое оружие! Нажатия кнопки достаточно, чтобы из дула вырвался заряд энергии и убил противника или, в зависимости от обстоятельств, просто покалечил. Заткнутый за пояс нож почему-то казался более надежным спутником. Брум залпом выпил виски и издал полный удовлетворения возглас «М-м-м!». Краем глаза он наблюдал за Джеем Чивером, сидящим за дальним столиком бара.
За Брумом находилась звуконепроницаемая телевизионная будка без окон. Гейл сказал, что сообщение будет доставлено посредством визора. Брум налил себе еще виски и торопливо влил в себя содержимое стакана, затем поднял бронзовую настольную лампу и кинул ее в пластиковую дверь кабинки. Основание пробило в панели неровную дыру. При звуке удара все посетители бара повернулись к Бруму, и официант ринулся осматривать повреждения. Одну руку он держал в кармане.
