…
Я, честно говоря, во все эти ужасы не поверил. По универу вечно какие-то слухи бродили… О «синей женщине» рассказывали, о подпольных борделях для членов Политбюро, о подземном городе под МГУ, в котором живут инопланетяне.
И уж никак не мог я себе представить, что мифический «черный аспирант» — это и есть воскресший или еще какой такой Кип. Несмотря на свой приснопамятный сон, несмотря на опасную бритву… Не верил я во всю эту мистическую чепуху.
Не верил до тех пор, пока сам его не увидел. Е г о. Черного аспиранта.
А было это вот как. Как я уже писал, я подружился с Олечкой. Романчик наш, бурно начавшийся еще в «Ломоносове», на солнечном пляже… было не легко продолжать крутить в Москве. Не только из-за занятий, отнимавших время и силы, но и из-за родителей, действовавших на нервы, из-за безденежья… из-за огромной и жуткой Москвы, разлегшейся между Юго-Западной, где обитал я, и Лосинкой, где жила моя пассия, пятидесятикилометровым зловонным минным полем, по которому носились миллионы неопрятных совков и отвратительных автомобилей.
Встречаться нам было негде!
Мы вечно сидели на каких-то лестницах… ходили в кино и там целовались.
Посещали театры, часами бродили по Пушкинскому музею…
Провожать вечером, после кино, Олечку на Лосинку было не только не безопасно, но и физически трудно.
Единственное место, где мы — изредка — могли остаться наедине, было, да, да, от судьбы не убежишь, общежитие рядом с Главным зданием МГУ. В Зоне А или Б, не помню. Комната, в которой жила умница Зурочка, когда та уезжала на каникулы в Дагестан, пустовала.
Хотя мне исполнилось восемнадцать, родители не позволяли мне ночевать вне дома. Послать их к черту я не мог, потому что жил за их счет… и любил их. И не хотел расстраивать. Но иногда…
Олечка тоже могла отсутствовать дома по ночам только в виде исключения…
После долгой и мучительной воспитательной работы с родителями, мы наконец встретились в комнате Зурочки.
Было это под Новый год.
Из окна открывался потрясающий вид на вечернюю предновогоднюю Москву, припорошенную свежим снегом.
Мы выпили легкого вина, пощебетали с полчасика, разделись и легли в кроватку.
Моя любимая заснула у меня в объятьях.
И начала легонько похрапывать…
Я встал… приоткрыл окошко… закурил сигарету.
Машинально посмотрел вниз. Мы были, кажется, на семнадцатом этаже…
Невольно подумал о том, что лететь вниз придется долго. Даже попытался рассчитать по школьной формуле сколько. Запутался. Плюнул на формулу.
