Я вспоминал свой сон и морщился, вся эта история мне порядком осточертела.
Пришли в его персональный коттедж, прячущийся в тени самшитов.
Семеныч пригласил нас сесть на стулья, сам он сидел в кресле…
Замялся… Потер несколько раз руки. Явно не знал, с чего начать. Таким мы хамоватого Семеныча никогда не видели.
Он был явно смущен, может быть даже испуган, и вовсе не хотел заставить нас что-то сделать или написать…
Голос его подрагивал, как хвостик у щенка.
— Мне сегодня утром, того, из милиции позвонили. Начальник отделения, Горидзе, кажется. Кадр вроде надежный… мурло как у павиана… Так вот, Горидзе этот мне сказал, что дежурного в морге… где наш… того… сегодня увезли в психическую. Плакал и рассказывал, что ночью его мертвяки душили и резали… и порезы показывал, но ему, конечно, не поверили. А тела Кипелова… того… там больше нет. То ли украли, то ли сам ушел.
Масяня не выдержал: «Сам ушел? Того… С пробитым ножницами сердцем? Как вы это себе представляете, Николай Семенович?»
Семеныч взъярился: «Не дерзи старшим, студент! Никак не представляю… А знаю, что в жизни много чего бывает. Бывает и такое, что в ваших университетах не проходят. Сам испытал. Короче… вы того… осторожнее… Мало ли чего… За соседками понаблюдайте, они девочки нежные… И — никому ни слова. Вольно, по домам…»
После разговора с Семенычем мы пошли в магазин за спиртным.
…
А уже в Москве, на первой же лекции, мне рассказали, что в Главном здании МГУ по ночам стал показываться мертвец, которого студенты прозвали «черным аспирантом».
Черные свои дела он, якобы, начал творить еще в июле, когда в общежитиях абитуриенты жили. А затем начал кошмарить и потрошить и студентов.
Называли и фамилии его жертв, но я их не запомнил. Будто бы он приходил по ночам, огромный, худой и черный, двери в комнаты открывал без ключа, подходил к спящей жертве и кромсал ее опасной бритвой, так что от человека оставались одни «кровавые лохмотья». Которые он выбрасывал в окошко. Или пожирал. Тут мнения расходились.
А девушек он, якобы, перед тем как кромсать, заставлял…
Милиция расставила по общежитию своих людей, на каждом этаже…
И вроде бы одного из них черный аспирант уже прикончил. Или двух.
Милиция была в ярости…
Ректорат в растерянности… закрыть общежития Главного здания нельзя — куда девать людей? Учебный процесс нельзя срывать… А если не закрывать…
Ректора вроде бы уже несколько раз распекали у Гришина. Он к этому не привык, получил инфаркт.
