Третье поколение | страница 24
— Что? — поднялось возле него распухшее от сна лицо. — Что ты говоришь?
— Ничего. Спят себе, как ангелочки. Спокойно живете, сукины сыны!
— Чего это ты?
— Дожили! Как собаки в лесу прячемся, дом свой имеючи.
— А ты только сегодня спохватился?
— Молчи! И ты такой же, как и все. Дурак! Тьфу!
— Какая муха тебя сегодня укусила?
— Муха? Сходи сегодня ночью домой, погляди... Авось и у тебя уже там все перевернули, перетрясли и перещупали.
Поднялось еще несколько голов, и начался разговор.
В тот день старик Скуратович сам сходил в лес — повидаться с сыном и посоветоваться, как быть: утром приехал из волости человек и вручил под расписку бумагу, в которой указаны сроки сдачи хлеба. Сроки короткие.
— Может, подождать, — колебался Скуратович.— А вдруг перемена будет?..
— Не давайте пока ничего! Пропустите первый срок. А там видно будет, что они станут делать, — советовал Толик.
Отец пробыл в лесу до вечера: боялся людского глаза. А еще через три дня снова пришел советоваться с сыном — из волости нажимали.
— Не сдам — арестуют. И как это народ терпит, господи! Жмут! И не хочешь, так дашь.
— Лучше сжечь возовню. Пускай и хлеб весь сгорит!
— Так ведь сразу же на нас и подумают. Что ты говоришь!
Так они ни до чего определенного не договорились. Дня через два Скуратович свез первые три воза найденного в возовне хлеба. Однако больше возить не стал — живое от сердца отрывал. «Пускай сами берут!»
Пошел рассказать об этом сыну. Но в лесу на прежнем месте никого не нашел. Скуратович удивился и встревожился. Ходил по лесу и даже отважился окликнуть Толика. Но никто не отозвался. Дома немного успокоился. Пришел сосед, хутор которого находился по ту сторону леса, и рассказал:
— Определенно говорят — под Варшавой у них не ладится. Может быть, они и отступят.
— Дал бы бог! — обрадовался Скуратович.
С неясными надеждами пошел он на гумно молотить рожь на семена. А на следующий день отправился в местечко — потолкаться среди людей, порасспросить и узнать, не отступают ли уже от Варшавы или когда можно ждать отступления. Он ждал и надеялся.
3
В сумерки разбушевался ветер, и к полночи похолодало. Братишка Зоси, спавший с отцом в сенях, ежился под дерюгой.
— Холодно мне, — сказал он, прижимаясь к отцу.
— Погоди, — ответил отец, — сейчас накроемся чем-нибудь потеплее.
Хотел было встать, чтобы взять что-нибудь и укрыть сына, но тут услыхал в хате шаги. Дверь в хату была открыта.
— Зося, ты? Почему не спишь?