Тони необыкновенно хороший человек и воспринимает свое увольнение сравнительно спокойно. Наверное, он понимает, что мой отец не в себе. И все же с тех пор каждый раз, пересекаясь с Тони, я испытываю неловкость и стыд. Спустя годы я извинюсь перед ним, но и по сей день мне стыдно за то, что произошло в тот день.
Мы прилетаем в Хитроу и оттуда едем все в тот же «Трэвел Инн» в Патни. Уже тогда я вижу, что отец теряет над собой контроль. В гостинице нас встречают очень тепло – мы всеобщие любимцы. В этот раз мы снимаем две комнаты побольше вместо одной «семейной», в которой год назад ютились все вместе.
Я становлюсь все известнее и в этом году должна заработать от одного до двух миллионов долларов. Мое агентство заявляет прессе, что я буду рекламировать не только одежду Fila и ракетки Head, но и вообще все от мобильных телефонов до компьютерных игр по всей Европе и в Японии.
Мне нужно каким-то образом совмещать все это с учебой. Я запихиваю в себя школьную программу по вечерам после тяжелых часов, проведенных на корте. Я уже не круглая отличница, но учусь по-прежнему хорошо, несмотря на нехватку времени и усталость.
Отец получил то, что всегда хотел: я стала кормильцем всей семьи. Спасла нас всех. Да, мы все так же живем в рабочем Фэрфилде, но у нас есть машина и просторный дом. Я хорошо играю и зарабатываю больше, чем мы могли вообразить. И все равно папа несчастен. Просыпаясь по утрам, он часто первым делом наливает себе бокал белого вина. Обычно он закупается дешевым вином в магазине рядом с нашей гостиницей и теперь пьет уже целыми днями. Я переживаю, что он превращается в алкоголика.
На следующее утро мы сидим в помещении Всеанглийского клуба, и папа громко перебивает меня, пока я пытаюсь дать интервью мировому информационному агентству о своей уверенной победе над венгеркой Гретой Арн, вышедшей в основу из квалификации. Каждые десять секунд он останавливает меня и говорит, как мне отвечать. Он на взводе, что это мое единственное интервью, и вот я сижу там перед репортером-иностранцем и перевожу слова моего отца с сербского, выдавая их за свои.
– Я рада, что выиграла первый матч. Учитывая то, под каким давлением я нахожусь… я хорошо справилась, – говорю я и объясняю, что давление на меня оказывают «действия официальных лиц».
Интервью складывается ужасно: очевидно, что на вопросы отвечаю не я. Представители WTA останавливают этот цирк. Все, кто вращается в туре, постепенно осознают, что мой отец не в себе. Журналисты, игроки, сотрудники Ассоциации – это знает уже весь теннисный мир. Только мне от этого ничуть не легче, потому что это мне приходится терпеть его ежедневные физические и психологические издевательства, которые теперь еще усугубляются его алкоголизмом.
