* * *
По ходу моего второго матча против Галы Леон Гарсии из Испании я слышу с трибун папин голос. А ведь он сидит рядом с австралийскими болельщиками с их выкрашенными в зеленый и золотой лицами: ревущими, поющими и вообще очень шумными. Но он самый громкий человек на Уимблдоне, и я знаю, что он в стельку пьян. Судя по голосу, в нем около двух бутылок вина. Я не обращаю на него внимания и побеждаю 7:6, 6:1. Я даю несколько автографов и несусь в раздевалку, молясь о том, чтобы уехать домой без шума и пыли. Но в раздевалке меня встречает сотрудник турнира и говорит, что отец совсем спятил. Он показывает на улицу.
Я выхожу наружу и наблюдаю картину: на дорожке перед новым уимблдонским зданием «Миллениум» отец собрал собственных зрителей. У него на плечах английский флаг, и он развлекает народ, как какой-то умственно отсталый шут. Спустя некоторое время маленькая кучка зевак разрастается человек до 50, и он начинает фотографироваться с ними как знаменитость. Дальше он начинает вопить: «Только королева за демократию; все остальные в этой стране – фашисты».
Я убегаю обратно и прячусь. Почему он так себя ведет? Вот же я, иду по сетке самого престижного теннисного турнира в мире, а он все равно сходит с ума? Я по-прежнему не могу понять, как так получается: чем лучше я становлюсь на корте, тем неуправляемее становится он.
Потом я узнаю, что он перемещается к пресс-центру и там продолжает свое выступление, заканчивая его словами, что WTA – «политизированная и фашистская» организация. Двое полицейских пытаются его угомонить. Одного из них он представляет прохожему как «мистера Бобби».
Мама мрачно наблюдает за этим, стоя поблизости. Она не пытается его остановить. Она и не может, ее страх перед ним слишком велик. Рядом с ней мой братик, которому тоже приходится беспомощно на это смотреть.
Отец тем временем уже намотал флаг себе на руку и кричит нараспев: «Англия – свободная страна, Англия – свободная страна». Он вопит, что президент США Билл Клинтон – «гондон», а потом показывает непристойные жесты сексуального характера в сторону журналистки из США. Это заставляет вмешаться корреспондента Sky News Марка Саггерса. Насколько мне известно, Марк сказал:
– Я вам не позволю так разговаривать с людьми. Тем более с женщиной.
Теперь папа уже зол и возмущается, что его никто не слушает:
– Никто не слушает, что я хочу сказать про себя и свою дочь, – говорит он. – Про то, что мы думаем на самом деле.
