А потом...
Замечаю, что Гансик уже спит. Hо нитка памяти уже потянулась туда, в прошлое, на пол-века назад. Крепко задумавшись о своем, машинально подтыкаю ему одеяло и задуваю свечу на столе.
Что же было потом?..
* * *
- А Франк что? - спрашивает отец. Я рассказываю о каком-то донельзя занятном розыгрыше.
- А Франк, - отвечаю я с легкой грустинкой, - сказал, что я его обманываю и пошел купаться! Даже с собой не взял.
Я иду вместе с родителями по лесной тропинке. Шаг, другой, шаг, другой. Мне весело, хотя я уже начинаю уставать.
- Вот как? - улыбается мама. - Раскусили тебя, значит?
- Да! - улыбаюсь в ответ я. И тут же интересуюсь:
- А зачем мы идем в другой город?
- Я же тебе объяснял, - говорит отец, - друга проведать, Франка.
- Твоего? - уточняю я, резко останавливаясь.
- Моего.
- А не моего? - для полной уверенности спрашиваю я, снова начиная идти.
- Да нет, не твоего, - говорит отец. Даже смеется, только сначала из-за бороды не видно. Громко смеется!
Как хорошо! Шла бы вечно вот так, ступая босыми ногами по обласканной солнцем лесной тропе, вслед за родителями. Какие они красивые, особенно мама. А отец зато веселый и сильный. И весь коричневый, потому что загорелый.
Когда он устается смеяться, вокруг становится тихо-тихо. Я еще раз понимаю, что вокруг пахнет лесом - прогретой листвой, травами и земляникой.
Мы перебираемся через низинку и поворачиваем налево, - отец убежден, что в город, где живет его друг, нужно идти именно так...
Солнце пробивается сквозь листья редкими лучами, гладит по плечам и лицу, и я иду, подставляя ему лицо. Состояние полной безмятежности, свободы и счастья.
А потом...
