Но самой страшной неправдой среди всего этого форменного психоза стали мелькнувшие в зале суда в руках адвоката моего мужа бумажки от частных психологов. Там утверждалось о якобы имевших место психических нарушениях ребенка, вызванных действиями матери. Что за чертовщина? Какими действиями? Какие нарушения появились у моего абсолютно здорового ребенка? Как такое возможно? Когда свекровь успела отвести Ксюшу в психоневрологический диспансер, какое право без согласия обоих родителей она на это имела и почему мне об этом никто не сказал?! Оглушенная новостью, я потеряла дар речи. Никакой подходящей реакции на подобные извращенные манипуляции здоровьем Ксюши у меня просто не было и не могло быть, с таким видом человеческой подлости я никогда еще в своей жизни не сталкивалась. Петербургская судья, критически взглянув на предъявленные «заключения психолога», отказалась их приобщать к материалам дела и вернула адвокатам.
– Ваши документы даже не заверены печатью! Что за неуважение к суду? – нахмурилась она. – На следующем заседании будем обсуждать заявленное ходатайство ответчика о передаче дела по подсудности в город Новороссийск. Сегодняшнее заседание объявляется закрытым.
Все быстро засобирались. Мне не предоставили возможности ознакомиться с психологическими заключениями, адвокаты Ромы тут же поубирали их в свои папки. Женщина из опеки, будто очнувшись от гипноза, подошла ко мне и тихо сказала: «Давайте выберем день для моего выезда в ваш адрес для обследования жилищно-бытовых условий проживания ребенка». И шепотом добавила: «Держитесь!» Я обещала с ней связаться. Друзья, которые напрасно прождали своего выступления, разъехались по делам. Выйдя из суда, я попрощалась с адвокатом Сашей. Дальше оставалось лишь молиться о том, чтобы этот чудовищный абсурд поскорее закончился.
Проходили дни. Я находилась в Петербурге и отчаянно искала выход. Я научилась намного быстрее перемещаться по родному городу, чем умела раньше. Мне было необходимо понять, попадал ли еще кто-нибудь в аналогичную ситуацию. Может быть, я что-то не так делаю? Внутренний диалог не прекращался ни на минуту.
Самые неожиданные люди стали поддерживать меня и помогать. Я была благодарна им за каждый совет, но советы начали повторяться. Чаще всего мне подсказывали обратиться в СМИ и придать истории общественный резонанс. Но я понимала, что, развязав войну на этом поле, я могу глупо проиграть, ведь противоположная сторона будет продолжать действовать запрещенными методами.
