— Я, кхм… — снова переглядка с внуками, — мы готовы! Отказываемся!
— Можно ли нам принять участие? — интересуется иудей решительно.
— Разумеется! Ни в коем случае не настаиваю, но если есть желание — можете не только задавать вопросы и фотографировать, но и стать, некоторым образом, соавторами. С аналогичными условиями.
— Интересно, — шевельнул аккуратными усами Готфрид, — месье Ришар, не найдётся ли у вас какого-нибудь фартука?
Фартуки нашлись, как и время для фотографий. Мишель сиял, а усы его, кажется, светились серебряным светом, когда он замирал, восторженно глядя в объектив.
Необычная деталь — сразу три репортёра с фотоаппаратами, а фотографов ни одного. Как человек, некоторым образом причастный к этой профессии, знаю прекрасно, что сделать качественный снимок не так-то просто, и недаром в редакциях есть отдельная вакансия фотографов.
Беккер явный любитель фотографического искусства, что выдаёт недешёвая камера с лёгкой треногой, так и явственный опыт человека, не гнушающегося прогуляться в ней по горам в погоне за удачными снимками. Точно офицер… и бывший ли?
Франкель… ну тут вся ясно, от бедности. Газета относительно популярная в определённых кругах, но никак не богатая, а платить одну ставку, пусть даже и с доплатой за таскание треноги, это… узнаваемо.
Легран… первое впечатление, похоже, не обмануло — третий состав. Одноразовая камера на груди, да и сам…
Сияя внутренним светом, Мишель Ришар негромко подсказывал репортёрам, с азартом постукивающим по листовой меди. Они настолько увлеклись этим занятием, что даже забыли об интервью.
— А вы недурственный мастер, месье, — польстил мне старик.
— До вас мне далеко! — зеркалю комплимент, — Нет-нет, месье Ришар, ложной скромностью я не страдаю! Я весьма неплохой слесарь широкого профиля, но до вас мне далеко.
— В самом деле? — вежливо поинтересовался Беккер, не будучи реально заинтересованным.
— Более чем, герр Беккер, более чем! Я, собственно, потому и остановил свой выбор на мастерской месье Ришара. Не только поэтому, разумеется, но в том числе. Он настоящий художник, уж поверьте человеку, которого учили разбираться в искусстве!
— Однако, — удивился пруссак, по-новому глядя на приосанившегося и зардевшегося хозяина.
— Большой мастер, — подтверждаю ещё раз, — Знаете… есть такие люди, которые делают свою работу наилучшим образом, но в силу обстоятельств или из ложной скромности не обретают известности.
— Месье Ришар… — поворачиваюсь к смутившемуся французу, — вы зря убрали мастерскую так уж тщательно. Стоило бы оставить хотя бы десятка три интересных работ.
