— Говорят, вы русские песни хорошо поете? — ласково спросил он.
Максим Дормидонтович растерянно улыбнулся.
Ипполитов-Иванов как бы не заметил замешательства Михайлова.
— Хорошо петь русские песни — очень трудно. Русская песня требует большой души и равномерного звучания голосовых регистров…
Было решено, что Максим Дормидонтович по классу пения будет заниматься у Осипова, а над его оперным репертуаром Ипполитов-Иванов обещал поработать сам.
Покоренный простотой замечательного русского композитора, Максим Дормидонтович освоился, повеселел и даже не особенно растерялся, когда увидел возле себя Антонину Васильевну Нежданову.
— От души поздравляю вас, Максим Дормидонтович, — сказала она своим мягким юным голосом, протягивая тонкую, унизанную кольцами руку. — Вы очень хорошо спели сейчас «Варяжского гостя», перед вами большая творческая дорога!
Вот он — новый мир! Мир настоящего искусства, мир певцов, музыкантов! Сможет ли он в этом мире найти свое место?
* * *
К передачам по радио Михайлов долго не мог привыкнуть. Когда включался микрофон и он оставался один, чувство неловкости сковывало его.
К выступлениям он готовился тщательно, работал над каждой фразой, стараясь оттенить ее новыми нюансами.
Целиком отдавшись музыке, он все свободные вечера проводил теперь в Большом театре, слушая по несколько раз одну и ту же оперу.
Усевшись на свое место, часто вспоминал, как когда-то мальчиком впервые слушал оперу «Жизнь за царя». Казалось странным, что и теперь в нем живут те же ощущения. Конечно, воспринимает он все иначе, со знанием дела, по-взрослому, но пыл души остался тот же. Все здесь радует и волнует его: торжественная пышность зала; постепенно гаснущая люстра, словно незаметно уходящее за горизонт солнце; напряженные секунды ожидания дирижера, взмаха его руки, подчиняясь которому сливаются в аккорд и поют виолончели, скрипки, как прекрасные невидимые голоса. А когда раздвигается огромный занавес, Максим Дормидонтович перестает замечать окружающее. Все, к чему стремилась так долго его душа, открывается перед ним. Он начинает понимать, что такое опера в настоящем ее смысле и что значит музыкальная мысль композитора в великом и сложном оперном искусстве.
Возвращаясь домой, Максим Дормидонтович открывал клавир и припоминал все слышанное, проверяя свои впечатления на собственном голосе. Так постепенно он проработал большинство своих любимых партий. Некоторые из этих арий он уже исполнил по радио, привлекая внимание слушателей своеобразной трактовкой их и покорящей простотой исполнения.
