Максим из Кольцовки | страница 63

— Что желаете?

— Остричь волосы и сбрить бороду!

Максим Дормидонтович увидел в зеркале, как от удивления вытянулось лицо мастера. Там же видел он и Сашеньку. Она подбадривающе кивала головой и улыбалась.

Через несколько минут из зеркала на Михайлова глядело незнакомое лицо, помолодевшее, но с глазами, полными растерянности. Перемена была столь велика, что Максима Дормидонтовича не узнал близкий знакомый, повстречавшийся им на обратном пути в автобусе. Он поздоровался с Александрой Михайловной и, едва скользнув взглядом по стоявшему рядом с ней Максиму Дормидонтовичу, спросил:

— А супруг дома?

«Вот так дома!» — подумал смущенно Максим Дормидонтович.

Через несколько дней в помещении радиотеатра состоялось первое знакомство Михайлова с музыкальными руководителями. Выйти на пустую маленькую сцену оказалось гораздо труднее, чем в залитый огнями, наполненный сотнями людей, огромный храм Христа-спасителя.

В полумраке зрительного зала скромно сидели три человека. Привлекал внимание один из них, с короткой бородой и довольно длинными, подстриженными под скобку волосами, похожий более на священника, чем на музыканта. Но и эти люди, и пустота незнакомого зала, а главное, что вот он стоит возле рояля, готовясь петь что-то, что ранее пел только для себя, — все казалось сном.

— Что вы споете нам? — спросил один из них.

— Арию Варяжского гостя.

— Хорошо!

Максим Дормидонтович подумал: «Вот сейчас проснусь, и не надо будет петь «Варяжского гостя». Но пианист, заиграл вступление, и Михайлов запел. В пустом зале голос звучал, как орган, самому певцу порой становилось страшно от мощи звука, который, долетев до конца зала и не найдя выхода, откатывался обратно, грозя затопить сцену.

Во время службы в церкви он не прислушивался к себе, занятый ритуалом обряда, двигался и тянул звук механически, а вот теперь как бы остался со своим голосом один на один. Максим Дормидонтович чувствовал, что некоторые ноты он мог бы взять другой, лучшей манерой, но нельзя же было сейчас, на сцене искать ее.

Из зала послышались аплодисменты, а потом кто-то сказал:

— Спасибо. — И добавил: — Сейчас мы придем к вам на сцену…

— Кто этот полный «батюшка» и почему он здесь? — спросил тем временем Михайлов у аккомпаниатора.

— Какой батюшка? — удивился тот и вдруг, видимо, сообразив, весело рассмеялся. — Это Михаил Михайлович Ипполитов-Иванов, композитор!

Максим Дормидонтович удивился: как же это могло случиться, что он ни разу не встречался с ним в консерватории? В эту минуту к нему подошли дирижер Н. С. Голованов и преподаватель пения Осипов. Высказали много хороших, теплых слов, потом к ним присоединился и задержавшийся где-то Ипполитов-Иванов. От него повеяло каким-то необыкновенным теплом и доброжелательностью.