На протяжении истории имели место лишь недолговечные объединения племен и конфедерации, которые не смогли стать очагами этнонациональной консолидации, лишенные постоянной государственной опеки и поддержки. М.С Лазарев считал, что именно это обстоятельство повлияло на невозможность выработки общего национального менталитета, характера. Отсутствие курдской государственности привело к хроническому отставанию курдов в экономической и культурной сферах, что выражалось в том числе и в трудностях изучения собственной курдской истории в виду отсутствия или нехватки собственных источников. В странах, разделивших этнический Курдистан, курдская история обычно преподносилась если не в извращенном, то в крайне модифицированном или тенденциозном виде.
Так, в турецкой историографии центральным объектом изучения с середины XX века является история Анатолийской цивилизации, в качестве единой национальной истории, объединяющей все этносы страны в едином национальном организме, именуемом турецкой нацией. Научную базу под этот проект в Турции подводилась теория анатолийских цивилизаций, объясняющая конгломерат различных этнических групп осознанием «единства истории и единства судьбы». Эта доктрина, ставшая определяющей исторической доктриной в Турции еще с 30-х годов прошлого столетия, сейчас уже но многом изжившая свою политически опосредованную актуальность, фактически отрицала любые притязания курдов Турции на национальную независимость и самобытность.
Историческое проживание курдов с другими народами: армянами, турками, ассирийцами порой на протяжении истории омрачалась крупными межэтническими столкновениями, к концу XIX века отчетливо принимавших форму движений, нередко опосредованных националистическими устремлениями соседних этносов с целью провозглашения собственного национального государства на территориях, населенных представителями различных народов. Природа этих конфликтов только сейчас становится объектом внимательного научного изучения. Так, в свое время осуществление специальных мер Османского правительства по переселению курдов в районы исторического расселения армян привела к тому, что, как писал в начале XX века В. Минорский, эта часть стала называться «этнографической Курдо-Арменией» и это вызывало острые вооруженные столкновения на почве межэтнической вражды в борьбе за ресурсы. Здесь речь идет в первую очередь о таких районах, как Диярбакыр, Битлис, Дерсим.
Особенности развития Восточной Анатолии, представлявшей во второй половине XIX века обширный конгломерат расселенных здесь, подчас и против собственной воли, многочисленных этносов, религиозных групп и народностей, приводили к тому, что они, руководствуясь личными интересами своих элит и религиозных лидеров, находились в состоянии вражды друг с другом, принимавшими время от времени форму кровавых столкновений. Достаточно вспомнить довольно малоизученный межконфессиональный и межэтнический конфликт между курдскими и несторианскими племенами в 40-х годах XIX в., жертвами которого стали по меньшей мере 40 тыс. человек. Так же мы увидим в последующих главах, как зарождавшийся в свое время курдский национализм конца XIX — начала XX века во многом явился ответом на вызовы национализма армянского, вызывавшего в силу разных причин раздражение и неприязнь у курдских элит и в первую очередь местных шейхов.
