Курдский национализм. История и современность - Кирилл Валентинович Вертяев, Станислав Михайлович Иванов

Памяти доктора исторических наук, профессора Ольги Ивановны Жигалиной

Острота и актуальность современного курдского вопроса на Ближнем Востоке стоит особняком среди прочих трудноразрешимых политических проблем этого региона. Численность курдов проживающих в Турции, Ираке, Иране и Сирии составляет по разным опенкам от 25 до 29 млн. человек[1]. Несмотря на то, что переписи курдов как таковой не проводилось, по оценочным данным общая их численность составляет 40 млн. человек, проживающих в Турции (16–18 млн.), Иране (6–7 млн.), Ираке (5–6 млн.), Сирии (2 млн.), странах Европы и Азии (свыше 2,5 млн.). Все эти цифры носят весьма приблизительный характер. Несколько сотен тысяч курдов проживают и на постсоветском пространстве, включая Россию, Грузию, Армению, Азербайджан. Таким образам, курды являются четвертой по численности этнической группой Ближнего Востока после арабов, турок и персов, а также крупнейшим этносом на земле, не имеющим собственной государственности. В настоящее время курды составляют 15–20 % населения Турции и проживают не только в восточных провинциях, но и в крупнейшем городе страны — Стамбуле[2]. Также курды составляют около 20 % населения Ирака и около 5–6 % населения Ирана, а сам этнонациональный состав указанных стран способствует зарождению, развитию и нередкому обострению различных конфликтов на национальной почве с разной степенью напряженности.

Если заглянуть вглубь веков. то в указанном регионе можно насчитать не один десяток некогда суверенных государств и несколько цивилизаций, которые ныне стали лишь достоянием историков и археологов. Это — Хеттская, Ассирийская, Мидийская, Нововавилонская и другие империи, а также Омейядские и Аббасидские халифаты, Османская империя. Однако если не считать нескольких недолговечных полунезависимых объединений и конфедераций курдских племен в этом регионе никогда не существовало независимого курдского государства.

Здесь следует оговориться. что само понятие «Курдистан» носит не политический, а этногеографический характер и при этом в странах компактного проживания курдов оно имеет различные коннотации. Так, для Ирана это понятие соотносится с северо-западной провинцией страны, именуемой Курдистаном (в Иране курды также компактно проживают в северо-восточной провинции Хорасан на границе с Азербайджаном). Что касается Ирака, то в общественном и информационном поле, а также в политической культуре под Курдистаном рассматривается в первую очередь автономия на севере страны со столицей в городе Эрбиле, имеющей свой флаг, парламент и иные атрибуты суверенитета. Курдская автономия в Ираке существует с 1992 года и имеет собственные легитимные органы власти. Возможное образование «Свободного Курдистана», как иногда называют курдскую автономию, наталкивается на труднопреодолимое препятствие в виде региона Киркук, который курды небезосновательно считают исконно курдской территорией. Достаточно сказать, что в Киркуке сосредоточены крупнейшие по своей продуктивности нефтяные скважины Северного Ирака. Включению Киркука в состав Курдистана всячески противятся арабские националисты, а теперь еще и боевики исламистской организации Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ), ведущей в данный момент активную вооруженную борьбу за создание Халифата с включенном в наго территорий Ирака и Сирии. Курдская автономия в Ираке жестко ставит вопрос о принадлежности Киркука Курдистану, как главное условие мирного урегулирования иракско-курдского конфликта, длящегося со времен Саддама Хусейна. Ведущую роль и покровительство курдам на Ближнем Востоке сейчас стремится оказывать Турция, которая традиционно (и геополитически опосредовано) рассматривает Иракский Курдистан — государственное образование в составе федеративного Ирака — в поле своих стратегических, геополитических и экономических интересов.