Я повел рукой, пошевелил ногой — в соседней комнате что-то зажужжало, изображение дернулось, поднялось и поплыло.
— Молодец, сынок! Иди сюда!
Я быстро сообразил, что к чему, и, толкнув пластмассовой рукой робота дверь, ввалился в нашу комнату.
— Можешь переключиться на другой аватар, — предложил папа, прокашлявшись в очередной раз. — Прогуляешься по краю Ниагары?
Я увидел новое изображение, еще более объемное и четкое, чем минуту назад. Ревущая косматая вода, под ногами пропасть глубиной в милю, за полосатой железной решеткой — равнодушно глядящие на меня туристы.
По мостику через водопад ходили туда-сюда подобные мне пластмассовые увальни, порой наклоняясь и всматриваясь в глубину.
— И ты так сможешь, Дин, — подзадорил отец. — Хочешь прыгнуть вниз? Давай! Для тебя не жалко самой продвинутой модели.
Я, чуть поколебавшись, шагнул в пропасть. Изображение замелькало — край обрыва, небо, вода. Все зарябило и схлопнулось в точку. По спине пробежали мурашки, я вздохнул, встряхнулся и пришел в себя.
Я снял шлем, подошел к столу и выпил воды.
— Понравилось?
Папа снова зашелся кашлем, нырнул под занавеску глотать медицинский кислород.
Мы еще стреляли в тире из духового ружья, посещали аквапарки с подобием Волны, детские рестораны, где поедали на спор чудесные торты, еще Диснейленд и огромный завод по производству всяких разных шагающих железок.
Мама Софи. В библиотеке этой моей мамы, наверное, десять миллионов книг. Постоянно курит в кресле-каталке и руководит сотрудниками по телефону. Разговаривала со мной немного. Наверно, хотела дать мне свободу — чтобы я только по своей воле рассматривал ее книги, фотографии, наливал чай, отдавал распоряжения поварам и прочей прислуге, возился с ее собаками.
Дом у этой мамы, надо заметить, превосходный. Сад со статуями, прудами, беседками, множеством деревьев и цветов. Яблоки можно срывать из окна. Еда тоже классная — фазаны, перепела, куропатки, ракушки, осьминоги, икра. Ешь не хочу. Соки — обязательно свежевыжатые, не то что в интернате. Икра не понравилась — пахнет рыбьим жиром. Мама сказала, нужно полюбить. Даже разозлилась, когда я отодвинул вазочку в сторону. Два раза повторила «Ешь, дорогой, это же очень, очень вкусно». А я не хочу. Имею право на самостоятельный выбор.
Сейчас Софи питается растворами из капельниц. У нее проблемы с пищеводом, а некоторых органов, как я понял, вообще не хватает. Врачи хотели запретить ей курить, но на самом деле это Софи указывает всем, что им нужно делать.
