— Делом заниматься — так тебя нету, — бранит меня мама, — одни только глупости на уме, бесится и бесится с утра до ночи.
Мама намекает на мою черствость и бездушие, ей кажутся постыдными мои постоянные танцы, ведь братишка лежит без движения. Но я живу минутой, расстояние унесло Павлика из моей души.
Мои танцевальные успехи натолкнули Штепку на мысль устроить представление и заработать кучу денег. Она вложила в это предприятие целую крону, истратив ее на цветную бумагу, и соорудила две розовые юбочки. Осталось еще на два бумажных банта. Штепка основательно все продумала, зрители будут сидеть на лестнице, что ведет в погреб, а мы будем выступать на маленькой площадке перед входом. Плата за билет — двадцать геллеров.
И впрямь публика собралась — реклама была основательная, но денег ни у кого не оказалось. Все хотели пройти по контрамаркам. Зато зрители присоединились к труппе, и вскоре сцена уже не отличалась от зала, а от юбочек остались одни лишь лохмотья. Розовые бабочки разлетелись по всему поселку, и наш бенефис окончился крахом.
Папа продолжал водить меня в театр, все больше и больше очаровывала меня сцена. Я повидала много балетов и опер, но больше всего меня потрясла сказка Зейера[23] «Радуз и Магулена». Папа принес текст пьесы, и вот на долгие часы я становлюсь Магуленой, превращенной в дерево злой принцессой Руной. Мой ли природный нрав или талант актрисы Гюбнеровой сыграл свою роль, но я отдавала предпочтение злой принцессе Руне и в споре героинь была на ее стороне, жалела ее, привязанную за волосы к скале. Мне очень нравилась Русалка с ее серебряным голоском, хотя, конечно, значительно сильнее вдохновлял Водяной — по-моему, он пел куда лучше.
Огорчало меня, что папа никогда не покупал мне билета, и билетерша сердилась на нас: «она ведь уже большая». Я дрожала от страха, что меня выведут из зала, но этого ни разу не случилось. Папа покупал билеты по дешевке у рабочего сцены.
То ли от него, то ли от кого другого из знакомых папа узнал, что театр ищет маленькую худенькую девочку для какой-то пьесы. Роль была самая простая, ребенок вылезает из кроватки, танцует на пальчиках и бежит к матери. Может быть, произносит несколько слов. Самое главное — чтобы девочка не сбросила одеяло на пол. Уж не помню, как это случилось, но меня пригласили на пробу.
— Увидишь, она опять что-нибудь натворит, — уверяла мама отца, сдерживая порывы моего вдохновения.
— Почему? Ведь это же совсем просто.
