— Да, Юпитер жадный, — поддержал Павел. — Вон сколько нахапал спутников. Больше всех.
— Думаете, на нас покусится? — удивился Витя. — Не осилит. Больше миллиона километров и скорость...
— Не забывай, Виктор, что объем Юпитера больше земного в тысячу триста раз. И хотя его средняя плотность чуть больше, чем у воды, сила его притяжения огромна. Представь себе на мгновение, что кто-то очень смелый, не позаботившись о соответствующем скафандре, ступит на поверхность этого гиганта. Знаешь, что с ним будет? Наверное, сплющится в блин.
— Спать не буду, а засну — блин приснится, — рассмеялся юноша.
— Легкомысленный ты человек, — Бурмаков также развлекался. — На ЭВМ надеешься?
— Мне хватит и Вундеркинда, — хохмил Витя. — Заберу в свою каюту. Вдвоем не так страшно.
Такие шутливые разговоры были хорошей разрядкой после больших тревог.
А «Набату» и действительно особо ничего не угрожало. Даже когда скорость корабля стала снижаться и двигатели заработали на торможение, когда приборы отметили некоторое отклонение от курса, космонавты в любой момент могли придать кораблю новое ускорение.
Зато Юпитер, похоже, злился. Из его неспокойной атмосферы на десятки тысяч километров вырывались, как щупальца спрута, мощные протуберанцы, будто целились захватить и дерзких людей, и их «Набат», который посмел проникнуть в его владения. Не доставая, обессиленные протуберанцы опускались, исчезали, оставляя после себя серые облачка. Приборы, что беспрестанно анализировали состав окружающего космического пространства, улавливали ядовитые смеси, характерные для юпитерианской атмосферы.
А вскоре вокруг корабля потеплело. Жар шел от Юпитера. Он, казалось, струился откуда-то из его бездонных недр, в которых происходили, не затихая ни на миг, ядерные или, может, какие-то другие сложные процессы. Видимо, не случайно на марсианской схеме залетные гости пометили Юпитер как второе Солнце. Наверное, он действительно когда-то был очень жарким, и только лишь какой-то малости не хватило ему, чтобы стать звездой.
Приближалась точка в пространстве, где «Набат» должен был подойти на наименьшее расстояние к Ганимеду, и прежде чем их пути разойдутся вновь, около суток пролететь рядом. Такой момент грешно было не использовать.
Бурмаков попросил разрешения на высадку на этот спутник Юпитера. Руководители полета не возражали, но окончательное решение оставили на усмотрение самих космонавтов. И телескопы «Набата» нацелились на серебристый мячик, который наплывал с правого борта.
