Может, Бурмаков судил себя слишком строго. Но эти мысли были с ним все время и не забывались, только когда наваливалась работа — отступали, чтобы вскоре вернуться снова.
Но все когда-то заканчивается. И космос, наконец, словно сжалился над людьми. Сирена больше не поднимала тревоги, метеориты остались позади. Впервые Бурмаков передал полную вахту Вите и каких-то часов шесть мог отдохнуть. Однако прежде чем пойти в свою каюту, пожаловал к Павлу. Сегодня он шел сюда не как врач, а просто как товарищ, который посещает больного и может побыть подольше.
На днях каюту Гущи снова подключили к сети внутренней связи, и он уже был в курсе всех событий на корабле. Известие, что Витя занял место за пультом на целую смену, обрадовало Павла, ободрило лучше лекарства. Это свидетельствовало, что «Набат» входил в нормальный режим, что из Центра не придет команда возвращаться.
Увидев Бурмакова, Павел приподнялся на кровати, сказал о наболевшем:
— Утомил я вас... — он уже чувствовал себя почти здоровым и был готов к любому разговору.
Идя сюда, Бурмаков, конечно, догадывался о настроении Павла. Услышав эту жалобу, утешать не стал. Человек, говоря правду, вряд ли рассчитывает на сочувствие. Он просто констатирует факт. Выходил Гуща на палубу не для прогулки. А что задержался, на то, видимо, была причина. Неизвестно, как бы повел себя на его месте кто-нибудь другой. Космос, пожалуй, никого не оставит равнодушным. Да и вероятность встречи «Набата» с метеоритом была одна на десять тысяч, это Гуща проверил перед выходом.
— Есть врач, должны быть и пациенты, — в штатном расписании «Набата» Бурмаков занимал также должность врача. — Как дела сегодня?
— Немного голова кружится. Залежался.
— Через два часа начинаем ускорение. Пространство позволяет, так что пора набирать темп, — он постепенно переходил к деловой беседе. — Вижу, вас одолевает желание действовать. Что ж, понятно. Виктор, — он повернул голову к экрану внутренней связи, — ты нас слушаешь?
— Внимательно, Степан Васильевич, — его тоже радовало, что Павел поправляется.
— Есть у меня мысль, хотя задержка в этой ледово-каменной зоне и отразилась на нашей скорости...
Гуща дернулся, хотел сесть.
— Лежите, Павел Константинович, — положил ему на грудь руку Бурмаков. — Позже встанете. А задумка... Прикинул я, что мы пройдем мимо Ганимеда, спутника Юпитера. Наши скорости в тот момент будут примерно равны, и какое-то время мы будем двигаться параллельно. Так не воспользоваться ли случаем?
