Людям, скрытым за стальным корпусом ракетоплана, ничего не угрожало теперь, и Степан Васильевич сказал:
— Побудем до конца, осталось мало.
Он не ошибся. Каменный дождь через минуту затих. Над вытянутым жерлом возник черный купол, он рос, раздувался, превращался в большой шар, в середине которого бушевало пламя.
Ракетоплан пошатнулся, накренился, но удержался в вертикальном положении. Нацеленный острым шпилем в зенит, он, как символ человеческой силы, гордо стоял среди разгула враждебной стихии.
Бурмаков положил руку на штурвал, и по его напряженной фигуре Павел догадался, что возникла ситуация, когда все будут решать мгновения. И еще понял, что капитан запустит двигатель только в самый последний момент.
Шар над жерлом вулкана вдруг раскололся, рассыпав вокруг огненные искры, и по склонам стремительно понеслась, глотая камни, пузыристая дымная лава.
Павлу стало не по себе, захотелось закрыть глаза. Он не удержался, напомнил:
— Ну что вы...
— Ничего... Жуть! — в голосе Бурмакова были возбуждение, удовлетворенность, уверенность.
Наконец и под «Скакунком» блеснул яркий поток. Павел вздохнул с облегчением — успели.
И через три часа, когда космонавты собрались уже в кают-компании, марсианский вулкан все еще извергал на поверхность накопившуюся за долгие годы спокойствия бешеную магму. Она растекалась черными потоками, покрывая все вокруг мертвым панцирем.
Бурмаков, поглядывая на экран, на котором бушевала слепая стихия, был необычайно молчаливым, сосредоточенным. Будто всю свою энергию оставил там, около вулкана.
Витя подумал, что капитана огорчил этот разбуженный ими вулкан:
— Набезобразничали мы ...
— Просто ускорили события, — Бурмаков пожал плечами.
Павел вопросительно взглянул на него.
— Да, — сказал Бурмаков, — есть новости более странные. — Он раскрыл кулак, и товарищи увидели на его ладони небольшую капсулу, в которых обычно хранились кристаллики видеозаписи. — Это я видел в пещере. Пойдемте, покажу.
Космонавты перешли в рубку. Степан Васильевич не просто демонстрировал запись. Он часто останавливал ее, объяснял кадры, высказывал соображения.
Павел с Витей увидели пещеру, просторную, высокую. У входа горбились песчаные дюны, нанесенные пылевыми бурями. Дальше песка стало меньше, а вскоре он пропал совсем. Даже сильные марсианские ветры не могли его забросить так далеко.
— По моему мнению, внутри горы когда-то был мощный ледник, а может, и вся гора была покрыта толстой ледовой шапкой. Лед таял, и так, наверное, образовалось это ущелье, похожее на русло. Но не это главное. С тех пор прошло много времени, отполированные льдом гранитные стены пещеры, безусловно, разрушились, потрескались, осыпались...
