— Все хорошо? — обратился ко мне Шульц.
— Даже очень.
Том опустился на кровать, и я тут же подобралась к нему. После пяти лет одиночества меня охватил настоящий восторг. Том закутал меня в одеяло и прошептал:
— Я люблю тебя и буду любить всегда.
Я ничего не могла на это ответить. Из глаз брызнули слезы. В горле застыл комок. Том нежно обнял меня, и я, всхлипывая, прижалась к его плечу.
— Спасибо тебе, спасибо, — бормотала я, пока Том развязывал мой халат.
Все было неторопливо и очень бережно, но тем неожиданнее стал для нас взрыв счастья. Когда я уже почти уснула, мне вдруг показалось, что сегодня Шульц начал аккуратно зашивать мое израненное сердце.
Я проснулась посреди ночи с мыслью о том, что должна ехать домой. Мы с Шульцем лежали рядом. В лунном свете очертания его тела были видны особенно отчетливо. Я посмотрела на лицо Тома: он спал, как ребенок, открыв рот. Поцеловав Шульца в закрытые глаза, я ощутила бархатистость его кожи. Том тут же проснулся и приподнялся, опираясь на локоть.
— Ты в порядке? Тебе надо идти? Нужна моя помощь?
— Да, я должна идти. Спасибо тебе, мне не нужно помогать.
Я чувствовала себя прекрасно. Быстро одевшись и крепко обняв Тома, я со всех ног побежала к «рейнджроверу». Было уже за полночь. Снег прекратился, и по небу плыли рваные облака. Луна освещала все вокруг ярким белым светом. Чистый, морозный воздух казался сладким на вкус. Я ощущала прекрасную, удивительную легкость. Ведя «рейнджровер», я держала руль одной рукой и радостно смеялась. Тяжесть невзгод куда-то исчезла, это было парение.
Правда, моя мечта незаметно пробраться в дом и залезть в кровать не осуществилась. Припарковавшись, я поняла, что мой дом — единственный на заснеженной ночной улице сверкает, словно маяк. Свет горел во всех окнах.
— Где ты была? — спросил Джулиан, как только я вошла.
Весь дом провонял сигаретным дымом, а от Джулиана за версту несло пивом. Он выглядел ужасно. Лицо приобрело серый оттенок, сосуды в глазах полопались. Немытые волосы застыли наподобие ирокеза.
— Только не говори, что в окно опять чем-нибудь кинули… — начала я, постепенно выходя из состояния восторга. Когда Джулиан покачал головой, я продолжила: — Где я была, никого не касается. Что здесь происходит? Ты же не куришь. Видит бог, ты же занимаешься плаванием! И что значит этот запах пива, товарищ несовершеннолетний?
— Мне было так плохо!
Я последовала за Джулианом на кухню. Его бил озноб. Хорошее настроение окончательно испарилось. Я не могла понять, что происходит. Как Джулиан вообще мог довести себя до такого состояния? Я всегда приходила домой поздно, правда, чаще всего Джулиан и Арч могли свериться с моим календарем и узнать, где я. Правда, вполне возможно, что Джулиана огорчило вовсе не мое отсутствие.
