Конечно, Гараеву нелегко было поверить, что Сашка, задумчивый книгочей, не воспользовался случаем долбануть в торец Пермякову, который стал командиром отделения благодаря своей шестерочной натуре, закладывая левых и правых. Сержант, назначенный помощником начальника караула на производственную зону, быстро накачался и направился по периметру — проверять посты, зашел в домик второго контрольно-пропускного пункта, поднял ствол автомата и дал короткую очередь по бревенчатой стене. Часовой и его помощник упали под лавку — живые, но мертвые от страха. А Пермяков вырулил на круг, стуча каблуками по трапу… Идет и руками размахивает — как летательный аппарат.
Гляжу, рассказывал Сашка Гараеву, нарезает он мне навстречу и покачивается. Нарезает и медленно поднимает от пояса ствол автомата. Я, конечно, улыбаюсь, а он тоже — и как даст очередь над моей головой! Холостыми, думаю. Подхожу к нему, отстегиваю магазин, а там — боевые… У меня рубашка на спине мокрой стала.
Так рассказывал Сашка, провожая Гараева в посудомойку.
Почерневшим, задубевшим, скрюченным ввалился взвод в казарму после десятичасового караула на производственной зоне, отстояв его в скворечниках дощатых вышек от звонка до звонка. Солдаты сразу начали разоружаться, привычно и точно вгоняя патроны в гнезда деревянных колодок прямо из магазинов, выщелкивая их оттуда пальцем — кто на подоконниках, кто на табуретках, кто на полу. Кто где, короче.
Гараев сначала пристроился на столике старого трюмо, но не выдержал натиска с боков, протиснулся в угол и стал там на колени, а когда вогнал последний патрон в первую колодку, не обнаружил в подсумке второго магазина — и быстро, еще не веря факту, пошарил рукой в пустых карманчиках, прощупал весь подсумок, внимательно осмотрелся вокруг, проделал все снова — и ничего не нашел. Он проверил шубу, бушлат и даже карманы ватных брюк — и снова ничего.
Гараев все хорошо себе представлял: сейчас о пропаже узнает сержант Уланов, заместитель командира взвода, узнает Джумахмедов, ставший командиром отделения, узнает вся эта кухонная банда — и завертят все сначала, уже не доводя дело до стрельбы. Тут хватит одного устава — за утерю магазина к стенке не поставят, но на четвереньках год простоишь, драя полы в казарме. Это не считая полов в сортире и тарелок на кухне. Не считая других тонкостей. Гараев это хорошо представлял.
Пока взвод сдавал оружие в ружпарк, он ходил по коридору, толкаясь между спин, проверяя подоконники и заглядывая под табуретки. Он был так растерян, что даже Хакиму ничего не сказал. Другие на него не обращали внимания. К ружпарку Гараев шел последним.
