— Ей сейчас не очень хорошо, — сказала.
— Но я хочу ее видеть, — упрямо настаивал на своем Семен, — во что бы то ни стало!
Врач пожала плечами, молча прошла вместе с Семеном по коридору. Потом открыла дверь палаты.
Около окна на койке лежала Лена. Глаза закрыты, щеки белые, словно мел, и губы белые.
— Она в сознании? — спросил Семен.
— В забытьи, — ответила врач.
Взяла его за руку, почти насильно вывела из палаты. Заверила на прощанье:
— Мы сделаем все от нас зависящее...
Он вышел на улицу. Молодой январский снег часто падал с неба, декабрь был дождлив, слякотен, совсем недавно, в первых числах января, установила настоящая зимняя погода.
Семен вдохнул в себя морозный воздух. Как хорошо жить! Как прекрасно глядеть на деревья, опушенные снегом, на серое, в клочковатых тучах небо, на летящие мимо машины. Ах как хорошо! Почему же мы не ценим счастья жить, дышать, видеть, чувствовать, когда мы здоровы?..
Снова вспомнилось белое, неподвижное лицо Лены, ее плотно закрытые веки, тени под глазами. А она ничего сейчас не видит, не может шевельнуться, возможно, даже...
Он до боли сжал руки. Неужели может произойти несчастье? Неужели?! Нет, никогда, никогда в жизни!
Он не заметил, как произнес вслух: «Никогда в жизни!»
— Ты о чем это? — спросила Маша, она стояла около дверей лечебного корпуса, смотрела на Семена, покусывая губы.
— А я забыл о тебе, — произнес Семен.
— Зато я помнила о тебе, — сказала она.
Взяла его под руку, подняла повыше воротник его пальто.
— Лена в забытьи, — сказал Семен, — я вошел в палату, она даже глаз не открыла...
— Я уверена, что она поправится, — сказала Маша, — она же молодая, здоровая...
— И молодые, случается... — начал Семен, не докончил.
Маша негромко сказала:
— Будет тебе. Пойдем лучше ко мне, чего тебе одному весь вечер дома телепаться, мыслями себя терзать?
Семен представил себе, как холодно, неуютно у него сейчас дома, без Лены и без дочки, благодарно взглянул на Машу.
— На часок, ладно?
— Можешь и на дольше, — сказала Маша.
Леля уже спала, когда они пришли. Вали не было дома.
— Наверно, гуляет с Плюшкой, — сказала Маша.
Семен подошел к кровати, полностью отданной во владение Лели.
Леля спала на спине, выпростав поверх одеяла руки. Длинные ресницы полукружьями лежали на розовых щеках, рот полуоткрыт.
— До чего она у нас красивая, сил нет, — проговорила Маша.
Семена чуть резануло это «у нас». Почему Маша так говорит? Ведь Леля переехала к ней временно, вот поправится Лена, и Леля немедленно поедет обратно, к себе домой.
