Первые «польские» впечатления остались у меня уже от Волковысска, принадлежавшего этой стране до трагического для нее 1939 года, а конкретно — от очень милой девушки Янки, которая напропалую кокетничала и с нашими офицерами, и с «жолнежем» — мною, солдатом. Эта совершенно мимолетная встреча «вдохновила» меня на стихи, в которых все преувеличено, выдумано — кроме, действительно, промелькнувшей мечты о любви и счастье. Стихи не Бог весть какие, хотя Эмке Манделю (Коржавину) нравились горестные строки: «Ты уйди из памяти, город Волковысск», которые он повторял с присущим ему бурным темпераментом.
В «настоящей» же Польше было очень напряженно: жители сдержанны, замкнуты, контактов с нами по возможности избегают. Дни, проведенные в городе Жешуве, запомнились как тревожные и какие- то сумрачные.
Первые мои послевоенные дальние поездки были «внутрисоюзными» и лишь теперь выглядят как «заграничные».
Летом 1955 года меня попросили «дней на десять» поехать в Туркмению — помочь в подготовке очередной из широко практиковавшихся при Сталине и еще по инерции продолжавшихся декад национальных литературы и искусства в Москве. В те времена сам перелет в Ашхабад длился чуть не целый день, с двумя промежуточными посадками; а уж мое пребывание там растянулось почти на полтора месяца.
Никак я на это не рассчитывал, поскольку переживал тогда мельком упомянутое увлечение Диной Светловой, по мужу — Филатовой.
Еще сразу после войны нас познакомила учившаяся в той же, что и она, школе Таня Винокур, но до «романа» я «дозрел» лишь десять лет спустя, в последние огоньковские месяцы.
Далеко не обойденная, если уже не избалованная мужским вниманием, Дина не отказалась и от нового поклонника, с удовольствием водила меня на просмотры новых кинокартин, которые (просмотры) входили в ее редакционные обязанности в журнале.
На одном французском фильме, когда героиня смешливо вспоминала, как будущий муж долго не решался сказать ей о своей любви и сделал это, лишь взобравшись на Эйфелеву башню, моя соседка в темноте зрительного зала лукаво посетовала, что в Москве-то этой башни нет...
Мне, действительно, понадобилась...Туркмения, откуда я то ли послал, то ли привез (уже не помню) комическое описание своего первого путешествия самолетом и вообще «азиатских» впечатлений, перемежавшееся откровенными признаниями:
Ни южных звезд великолепье,
Ни древних гор немая спесь
Твой задыхающийся лепет
Не могут заменить мне здесь.
