— Наверное, потому, что и без подонков у вас не обходится, — возразил Ершов. — Вы давно на партийной работе?
— Нет. В прошлом я педагог.
— Тянет к ребятам?
— Тянет.
Видимо, в подтверждение сказанного, Коренев чуточку помрачнел и ссутулился. На самом же деле крылось за этим другое: докладная записка не вызвала восторга у Ушакова, особенно та часть, где руководство стройки настаивало на «круглом столе». Просило привлечь к разговору в крайкоме не только строителей, проектировщиков, но и ученых.
— А это еще зачем? — не дочитав докладную, спросил Ушаков почти грубо. — Другими вопросами следует заниматься.
— Извините, но пора бы и мне знать, что творится и что надо делать в своем хозяйстве.
Ушаков не остался в долгу:
— Туманно, туманно вы про хозяйство… Кажется, и на бюро еще вас не утвердили…
Будь это сказано месяц назад, Коренев, не задумываясь, покинул бы стройку. Когда-то Ушаков помог без проволочки вернуть партийный билет, помог с работой… Ну и что же теперь?! Думать одно, а делать другое? Кривить душой, терять совесть? Месяц назад подобное заявление Ушакова прозвучало бы лишь оскорбляюще. Но, окунувшись в дела, обсудив с Головлевым весь ход строительства, Коренев убедился и в частичной вине Ушакова. Ошибки еще исправимы… А если сегодня подаст заявление он, завтра другой, то к чему это все приведет? Нет! Здесь дело не личное, а партийное, государственное. Не прав он, Коренев, накажи. Прав — признай и свою вину, выслушай горькое:
— Вы можете не считаться с нашими предложениями, но мы их достаточно убедительно изложили и будем отстаивать! Государству уже нанесен ущерб в три миллиона рублей.
— Откуда вы это взяли? — побагровел Ушаков.
— Дочитайте, узнаете…
…Коренев вспоминал, а Ершов внимательно следил за ним.
— В какой-то степени я с вами знаком уже, Дмитрий Александрович, — сказал он.
— Любопытно! — вмешался Платонов.
— Капелька по капельке, — продолжал Ершов. — Дочь вашу знаю, Дробова… Да и многих общих знакомых.
— Теперь понятно, каким путем вы получаете так называемый, собирательный образ, — засмеялся Платонов. — С этим человеком шутить опасно. От одного он берет нос, от другого глаза, от третьего уши, а живот от меня. Потом говорит: полюбуйтесь, вот вам типичный бюрократ. Попробуй докажи, что я — это не я, и в то же время я — есть я…
Ершов и Коренев понимали — Платонов шутит. Однако шутка навела писателя на мысль: а чем плохи оба, садись и пиши с них героев повести!.. Есть Дробов и Таня, Марина и Ушаков, начальник строительства, директор проектного института…
