— Кузьма Петрович, — попытался усовестить Ершов, — не может же мир обходиться и без посредственных людей!
— Пусть так! Но посредственные люди должны заниматься посредственными делами. Не лезть со своим уставом туда, где ничего не смыслят.
— Но и мы допускаем ошибки.
— Имея мужество их признавать! Как-то в одном разговоре я не к месту ввернул о солях цинка, считая, что Еловский завод будет производить и корд… Что вы думаете? Меня сразу же обвинили, бог знает в чем. А ведь, казалось, не за свое дело никогда не берусь…
Ершов повернулся к Кореневу:
— Боюсь, что Дмитрию Александровичу не очень весело, когда только и говорим о его стройке?
— Напротив, — заверил Коренев. — Стройка внесла в мою жизнь что-то новое, еще самому не понятное до конца.
— Но вы уже влюблены в нее?
— Если бы так! — И Коренев откровенно вздохнул.
Это признание показалось Ершову интересным. Как правило, каждый строитель с пеной у рта защищает свое детище. С кем ни встречался Ершов в Еловске, ему всегда хотелось знать личное отношение человека к тому, что он делает.
— Я не совсем вас понял, Дмитрий Александрович.
— Нетрудно понять. Самого раздирают противоречия, которые бытуют вокруг нашей стройки, — ответил Коренев. — Прежде всего меня волнуют судьбы и думы строителей. Как не говорите, а человек привык определять саму жизнь по достаткам и недостаткам. Привык обобщать. Да и представление наше о Родине неразрывно с работой и жизнью города, предприятия… К сожалению, по тем беспорядкам, какие сейчас характерны для Еловска, многие судят в целом о нашей жизни. Вы понимаете — в целом? Это и плохо! Ну, а к писателям у меня свои претензии.
— Так, так! — ухватился Ершов. — Прошу!
Коренев не заставил ждать:
— Недавно занялся я своего рода социологическими исследованиями. Разумеется, громко сказано. И вот вам, пожалуйста: почти девяносто процентов строителей Еловска с высшим и средним образованием. Живем не в двадцатые и тридцатые годы, когда люди шли на стройки в лаптях, с лопатой и тачкой… Не длинный рубль — романтика молодых. Им подавай Рембрандта и Чайковского, Плисецкую и Моисеева, Глинку, Шаляпина. Они и в Москву едут не с тем, чтоб потолкаться по ресторанам и магазинам. Им надо попасть в музей Ильича и в Большой театр, на Выставку достижений народного хозяйства и в Ленинскую библиотеку… В Праге прельщает не столько знаменитое пльзенское пиво, сколько великолепное древнее зодчество… А писатели наши обязательно откопают подонков на каждой стройке.
