Молчал только Коренев. Поэтому Игорь решил, что кто-кто, а строители его понимают, они далеки от эмоций.
— Надеюсь, вы-то со мной согласны?
— Нет.
— Почему? — ноздри Игоря снова нервно зашевелились, переносица побелела.
Игорь считал, что можно сколько угодно спорить с Ершовым или с «мешком-микробиологом», но позиция парторга стройки его возмутила. Такая позиция явно расходится с мнением Ушакова, а стало быть, с мнением крайкома.
— Недостатков на стройке больше, чем вам известно, — продолжал спокойно Коренев. — За них и бейте нас, бейте проектировщиков, но зачем бездоказательно трогать ученых. Нам нужен большой круглый стол, надо объединить усилия для правильного решения задачи, а вы подливаете масла в огонь, лишний раз ссорите…
— Ну, знаете, — цвет лица Игоря приблизился к цвету собственных рыжих волос, — в одной статье невозможно охватить всех вопросов.
— Не валите все в кучу или пишите две, три статьи. Не получается, лучше совсем не писать.
— И будьте объективны, — добавил Платонов.
— У газеты есть и другие вопросы…
Ершов смешливо щурился, а сетка морщин возле глаз не старила его лица, наоборот, придавала ему радушие, мягкость.
— Тут уж ученые ни при чем, — сказал он.
— Извините, — Игорь встал. — В другой раз я охотно вернусь к нашему разговору. — В тоне, каким были сказаны эти слова, Ершов почувствовал подобие угрозы. — А сейчас мое время вышло. Рад был познакомиться, — взглянул он в сторону Коренева. И это прозвучало с подтекстом. — Да, у меня к вам, Виктор Николаевич, одно небольшое дело.
Когда они прошли через прихожую на веранду, где Катюша варила на газовой плите кофе, Игорь потянул на крыльцо:
— Срочно гроши нужны. Вот так, — для убедительности он провел ребром ладони по горлу.
Теперь Ершов понял, почему Игорь осчастливил его своим приходом.
— Сколько? — спросил он.
— Много. Двести рублей.
— Зайди под вечер. Дома всего рублей пятьдесят.
Цепкими пальцами Игорь схватил руку Ершова:
— Выручил! Не забуду!
Когда Ершов вернулся в гостиную, Платонов ему сказал:
— Извините, Виктор Николаевич, мою невыдержанность. Но я не мог иначе с этим мальчиком из редакции.
— С мальчиком?! — удивился Ершов. — Да ему не менее тридцати.
Платонов развел руками:
— Вот это и страшно! В его годы Дмитрий Иванович открыл периодический закон химических элементов. Маркс был доктором философии. Коперник совершил целый переворот в естествознании. Пастер заложил основу для развития медицинской микробиологии и учения об иммунитете. Гайдар в восемнадцать лет командовал полком. Куда мы идем? Просто ужасно!
