Теперь он пошел туда, где были не вогулы, а закон, большие дороги, тюрьмы и тюремщики, где за ним числился долг — пожизненная каторга. Но там был его единственный друг-человек — Охотник.
Впереди бежал Плутон, за ним шел Юшка Соловей, позади Охотник.
— Куда ты ведешь меня? — беспокоился Юшка.
— К Флегонту. Он будет ходить за тобой, а я вернусь в свою хижину.
— Надежный человек?
— Доверяешь ли ты себе, Юшка Соловей, уж не хочешь ли ты выдать сам себя?
— К чему это говоришь?
— Скорей Юшка выдаст сам себя, чем выдаст его Флегонт.
— Скажи, уж не тот ли это кузнец?
— Да. Он ушел от закона, с каторги. Закон сделал его зверем. Его можно убить, принести голову, и за нее дадут деньги.
К концу пути Юшка Соловей не мог нести свое ружье, и его нес Охотник. Рана начинала загнивать, надо было остановиться и дать человеку покой. Но где остановиться? В глухой тайге? Когда с деревьев падает лист, моросит зябкий дождь и скоро придет зима?
Как-нибудь дотащиться до Флегонта, там будет тепло и покой. Там не найдет ни казак, ни стражник.
Сидели у костра. Охотник жарил убитую птицу, Юшка грел то грудь, то спину. Его знобило. Плутон беспокоился и порывался бежать в лес.
— Плутон, что с тобой? — спросил Охотник.
— Чует кого-то.
— Медведь разве около ходит, здесь их много.
— А если человек?
— Может, и человек. Плутон, иди! — Охотник послал пса.
Плутон бегал долго, был слышен его далекий лай. Ему отвечал какой-то пес. Лай стал ближе, Плутон бежал к костру.
— Приведет он кого-нибудь, — забеспокоился Юшка.
— Иди в сторону, спрячься за камни.
Юшка взял ружье и ушел. Лай становился все громче, потом послышались треск валежника и голос человека, который успокаивал разволновавшегося пса.
Охотник подкинул в костер сучьев и стал ждать. К костру первым подбежал Плутон с радостным визгом, за ним пес, как будто знакомый Охотнику, и последним подошел Флегонт.
— Я ищу тебя, — сказал он Охотнику.
— Вот я иду к тебе. Ложись к костру и отдыхай.
— Мой Дружок давно почуял вас.
— И Плутон также. Я веду Юшку Соловья, примешь?
— Где он?
— Юшка! — позвал Охотник. — Иди, это Флегонт.
Мятежник поздоровался и набил Флегонту свою трубку.
— Закуривай!
Тот взял трубку, дружба была заключена.
Утром все трое двинулись к Кучумовой долине. Впереди маячили черные вершины обступивших долину гор, встречу сеяла холодная осенняя моросень. В сером небе тянулись к югу журавли, лебеди и облака.
Флегонт глядел на улетающие птичьи косяки и беспокоился:
— И мои, чай, улетели. Привык, штука бессловесная, а как улетят, тоска за сердце хватает. К зверю, к птице у меня больше доверия, нежели к человеку: иудства в них нет. В человеке иудства много, вертится около тебя другом, а чуть что — глядишь, обернулся недругом, изменником. Надолго ли ко мне, Юшка?
