— О-о, Сергей Алимович! — главный инженер поднялся из-за стола, и, сияя, пошёл навстречу Алимову. Крепко пожал его узкую смуглую руку своей сильной, словно из теплого мрамора изваянной рукой.
«В хорошем настроении, — отметил Сергей Алимович, — видно, с министром был хороший разговор. Всегда зовёт по фамилии, а оказывается помнит имя и отчество».
— Садись, — главный инженер коснулся рукой мягкого глубокого кресла. Он умел расположить к себе людей, когда хотел этого или когда у него было доброе настроение. — Как дела? — «главный» вертел в руках неразлучную пилочку, машинально проходя ею то под одним, то под другим ногтем.
— Спасибо, Виктор Алексеевич.
— Всё в порядке?
— Да.
— Сколько у тебя инженеров?
— Пока со мной восемь.
— А по штатному?
— По штатному расписанию должно быть четырнадцать.
— Тут из Московского университета нам обещали десяток ребят подбросить по распределению — из Свердловска, из Горького. Кадры хлынут потоком. Дам тебе человека три.
— Три мало, хотя бы человек пять.
— Не жадничай, — улыбнулся «главный», — специалисты всем нужны. Когда выйдем на пик, ещё дам.
— Тогда будет поздно, людей нужно вводить в курс дела.
— Введёшь, ничего страшного, — «главный» посмотрел в окно на площадь, где бойко торговали овощами жители окрестных аулов, и мечтательно улыбнулся своим мыслям.
«Чего же он не спросит про тоннель? Зачем же вызвал?»
— Есть что-нибудь ко мне? — «главный» спросил это уже совсем другим, властным, деловым тоном, резко подчеркнувшим то расстояние, что было между ними.
— Вы же сами меня вызывали…
— Вызывал? Да-о!.. Так вот насчет этих единиц. Сказать тебе, обрадовать.
— Спасибо! — вспыхнул Сергей Алимович, встал, шагнул к двери.
— Да, кстати, как там дело с блоком обделки строительного тоннеля? — остановил, его «главный». — А то тут всякие разговоры разговаривают. Рабочие приходили в партком жаловаться на тебя — зажимаешь.
— Плохо, Виктор Алексеевич, с этим блоком очень плохо.
— Не шути так, Алимов, — усмехнулся «главный». — Любишь ты преувеличивать.
— Какое тут преувеличение. Это же безобразие. А ещё во всех газетах расписали. Надо дать опровержение.
— Опровержение ТАСС… — «Главный» сочно, со вкусом засмеялся. — Ох, любишь ты преувеличивать, Алимов.
— Я ничего не преувеличиваю. Там работало одно звено — пять человек. За смену они уложили целый блок — девяносто восемь кубометров бетона. У них был один пневмобетоноукладчик и ручные вибраторы производительностью семь кубов в час каждый. Значит: только на проработку блока четырьмя вибраторами они должны были затратить четыре часа, а на укладку бетона остается всего два часа?! Тридцать кубов — максимум, что они могли сделать на одном пневмобетоноукладчике, если работать не разгибаясь. Они совершенно не прорабатывали бетон. Нагнетали укладчиком и всё — и получился рекорд. Так нельзя. Я не подпишу паспорт на этот блок. Как только узнал об их рекорде, я сразу посадил в тоннель лаборантку, чтобы она следила: больше рекордов не будет! С этого блока уже сняли опалубку. Хотя и переложили по двести килограмм цемента в каждый куб, в бетоне очень много раковин, он совершено не звучит — глухой. Типичный брак.
