— Можно мне сказать? — поднялась Станислава Раймондовна. Без каски и своей обычной брезентовой робы, в серо-голубой кофточке, она выглядела совсем домашней старушкой. — Товарищи, я всё слушаю, и как-то мне странно. Не по делу мы говорим. Мы же не форму заявления обсуждаем и не характер Алимова. Речь совсем о другом, и суть в другом. В заявлении говорится о бумаге из НИИ, об испытании проб шестого блока. Где эта бумага, есть она?
— Есть, — секретарь парткома утвердительно хлопнул по папке.
— Прочтите её, пожалуйста.
Секретарь парткома зачитал письмо из научно-исследовательского института.
— Видите, какая важная бумага, — Станислава Раймондовна обвела взглядом присутствующих, вздохнула. — Важная бумага, товарищи. Я ещё со своей стороны хочу к этому добавить, что в районе шестого блока проходит очень опасная трещина, ее глубина сто пятьдесят метров и раскрытие до пятидесяти сантиметров. Тут шутки плохи. Бетон здесь должен быть идеального качества, даже сверхидеального. Я знаю Алимова не первый день, он не такой уж паникёр, как тут товарищам представилось. Отбирать часы, давать опровержение в газету, может быть и не нужно. А вырубать, наверно, придётся. Следует назначить комиссию по шестому блоку, пусть она и решает. То, что нам сейчас кажется неважным, второстепенным, может дорого обойтись. Заключение НИИ и трещина — более чем веские аргументы. Вырубая блок, мы потеряем много времени, но всё-таки этот ущерб не сравним с тем, который может принести катастрофа, когда вода хлынет в котлован, когда спорить о шестом блоке будет поздно. У меня есть предложение назначить по шестому блоку комиссию во главе с главным инженером Виктором Алексеевичем Ермиловым.
— Я не смогу… — начал было «главный».
— Ничего, ничего, это нужно, — прервал его секретарь парткома.
— Как комиссия решит, так тому и быть, а заставлять Алимова брать всю ответственность на свои плечи мы не имеем права, — Станислава Раймондовна улыбнулась Алимову и села, строго поджав узкие, почти сиреневые губы.
— Других предложений нет? — спросил собравшихся секретарь парткома. — Кто за предложеие Станиславы Раймондовны, прошу голосовать… Единогласно. Так и запишем: создать комиссию во главе с товарищем Ермиловым, поручить разобраться в кратчайший срок. Всё ясно, переходим к следующему вопросу. Алимов свободен.
Всё это произошло за какую-то минуту. «Главный» не стал сопротивляться: «У старухи слишком большой авторитет, ловко она посадила меня в калошу, молодец. Не надо было мне торопиться брать слово».
