— Ну и солдаты! Ничего себе, слава боевая. А девица тоже, что ли, военная? — растерянно, начиная злиться, продолжил диалог Сергей.
— Ну, девицу найти нетрудно. Но уж и правда... Вот скоты.
— Чем ты не доволен? Так хотел воспоминаний детства? Ну что, вспомнил? — сердитым резким голосом сказала девушка и встала.
Охранники стояли, выпрямившись, с расстегнутыми пиджаками. Алексей тоже встал.
— Нет, знаешь, в моем детстве такого не было.
— Ну, конечно. Да все было то же самое. Незачем было сюда ехать. Приехал — получи, чего хотел.
Алексей повернулся в сторону ласкавшейся тройки, посмотрел на сидевшего прямо перед ним Сергея.
— Ну, что? Может, прекратить все это?
— Слушай, я не знаю. Мерзко, но, по-моему, лучше уехать. Пусть каждый отдыхает, как может.
— Чего же это уезжать? Нет уж. Приехали — давайте до конца досмотрим, — сказала девушка, глядя на продолжавшего плескаться и голосить парня.
— А тебе не мерзко?
— Мне мерзко стало, когда ты только собрался сюда ехать. А ты что думал здесь увидеть? Вот и любуйся.
— До конца, так до конца. Давайте до конца смотреть, — согласился Сергей, отвернулся от тройки, перевел взгляд на озеро и закрыл глаза.
Чайка ударилась о воду, отскочила обратно в воздух и заорала дико и резко. Купальщик ответил ей особенно сильным плеском и громким возбужденным криком:
— Куда, б...дь! Куда, сука! Ну, я ...бу!
Алексей сделал шаг вперед, охранники переступили, сказал громко, четко, с очень неприятными злобно-издевательскими интонациями вдруг завибрировавшего металлическими звуками голоса.
— Вы правильно говорите. Что начато, надо доводить до конца. Саша! — обратился он к одному, я не понял к которому, телохранителю. — Успокойте ребят. Пусть успокоятся и подождут. И тихо, пожалуйста.
Приятно достижение близкой и несложной цели. Телохранитель с жирным затылком прошел четыре шага, встал правым боком к двум парням и их подруге, левым к хозяину, ткнул носком правой ноги в подъем стопы того, который занимался передком, сказал негромко:
— А ну-ка.
Они так увлеклись друг другом, так позабыли обо всем, да и хватало ли когда-то их мозгов на память, что ничего не поняли. Второй и более сильный удар пробил сферу отстраненности. Парень поднял голову с потным лицом, мокрым полуоткрытым ртом со слюной, длинно капнувшей из правого угла губ, с поверхностным ярким блеском пустых глаз, проговорил, как внезапно разбуженный среди беспокойного, тревожного сна:
— Чего, б...дь? Ну, х... ли? Ты чего?
