— Лицом вниз, руки за спину, — охранник наступил на лежавшую на земле ногу парня и подвигал ботинком вперед-назад, так что неприятно захрустели тонкое мясо и бледная кожа вокруг костей.
— Да ты чего, сука, падла?! Ты что, б...дь, наступаешь?!
— Лежать! — охранник ударил каблуком сверху вниз и отвел правой рукой полу пиджака, так что парень, а через миг и остальные увидели черную рукоятку пистолета в коричневой кобуре на границе груди и бока.
Все было как-то странно. Охранник, его дорогой костюм, его огромные размеры, его удары и угрожающий тон немного лишь встревожили ребят, быть может, их спасала глупость. Вид пистолета, напротив, произвел мгновенное и глубоко унизившее меня именно этой мгновенностью и силой воздействия впечатление. Оба парня, обрезав захлебнувшиеся в судорожной тишине звуки, легли на плоские животы и тонкие ребра, вытянули, елозя по подстилке, плеточки рук и послушно исполнили приказ. Их подружка плюхнулась с боку на спину, оперлась о локоть и тихонько завыла, перебивая токи воздуха всхлипами, сморканьями и резким жалобным ойканьем.
Мотор «девятки наконец завелся. Тетка уже сидела спереди, девочка сзади, мужичок выскочил, закрыл капот, багажник, прыгнул за руль, они уехали.
Второй охранник стоял на самом краю берега, у воды. Нелепость фигуры в негодных для этого пляжа одеждах, ужасное несоответствие угрозы и жертвы убили звуки. Все застыли, кто посмелее, тихо расходились. Застыл и парень в воде. Он стоял, выпучив глаза, и шумно дышал широко раскрытым, искривленным страхом ртом. Казалось, он упирается, противодействуя силе, вытягивавшей его из воды. Однако силы не было, был только страх. Охранник получил команду успокоить и заставить подождать, его все устраивало.
— Слушай, я не хочу давить тебе на психику, но мне это не нравится. Я бы лучше ушел, — сказал Сергей, открыв глаза и глядя в сторону удаленного маяка.
— Ты можешь пойти к машине.
— Лучше бы мы все ушли.
— Сережа, а с чего ты вдруг взялся мне указывать, что делать?
— Слушай, братец, а ведь я у тебя не работаю. У меня мнение, я его высказываю.
— Ладно, извини.
— И тебе не хворать. Делай, что хочешь, мне, вообще-то, наплевать.
— Нет, ну хочешь, правда, иди. Я быстро.
— Да нет. Посижу. Давай, давай.
— Юля, соедини меня, пожалуйста, с Кондратенко.
— Через приемную или по прямому?
— Я же с Кондратенко сказал, а не с его секретаршей.
— Сам бы и соединялся.
— Юлия!
Она понажимала кнопки, послушала.
— Не берет.
