Я сел и только успел надеть ботинки, как дверь со скрипом отворилась.
– Я гадала, будешь ли ты в гримерке, – сказала Мередит. – Мы не знали, куда ты запропастился.
На ней еще был этот проклятый халат. Я рискнул бросить на нее короткий взгляд и снова сосредоточился на завязывании шнурков.
– Мне нужно было немного отдышаться, – натянуто ответил я. – И я в полном порядке.
Я встал и направился к двери, но она преградила мне путь, прислонившись к косяку и подогнув одну ногу, как фламинго. Ее колено идеально вписалось в дверной проем. Я пристально посмотрел на нее, удивляясь, почему она пожаловала в мужскую гримерку. В выражении ее лица появилось что-то задумчивое и неуверенное, ее щеки пылали, как будто жар гнева еще не покинул ее.
– Мередит, тебе что-нибудь нужно? – спросил я.
– Отвлечься, быть может. – Она слегка улыбнулась, ожидая, что я все пойму.
Для любого другого было бы очевидно, что она имеет в виду, но до меня доходило медленно и через многогранное недоверие.
Я пожал плечами.
– Не думаю, что это хорошая идея.
Она склонила голову в почти нетерпеливом жесте.
– А почему бы и нет? – Она казалась искренне смущенной.
Мне пришлось напомнить себе, что она – прирожденная актриса.
– Потому что это такая игра, в которой людям делают больно, – ответил я. – Вот прямо сейчас Ричард меня не особо заботит, но я не хочу стать еще одним из многих пострадавших.
Она моргнула, и нетерпение исчезло, сменившись чем-то более мягким, не столь самоуверенным.
– Я не сделаю тебе больно, – проговорила она и сделала мне навстречу осторожный шаг.
Я оцепенело наблюдал за ней. Она двигалась плавно и неторопливо, словно не хотела меня напугать, а я отступал и не мог отвести от нее взгляда. Я видел шрам у нее прямо под ключицей – напоминание о руках Ричарда и о том, сколько вреда они могут причинить.
– По-моему, я знаю того, кто действительно способен сделать другому больно, – ответил я.
– Я не хочу думать о нем. – В ее голосе послышалось что-то болезненно-нежное, но я не сразу сообразил, что именно: стыд.
– Точно… ведь ты же хочешь отвлечься.
– Оливер, все совсем не так.
Я сглотнул ком в горле.
– Правда? Тогда – как? – спросил я, собравшись с духом.
Я не знал, чего я хотел этим добиться: заставить ее прекратить соблазнение или бросить ей вызов, обвинив в блефе, заставив показать себя во всей красе. Возможно, и то и другое сразу.
Похоже, сейчас никто бы не смог ее остановить.
Она смотрела на меня снизу вверх, но так, как никогда не смотрела раньше, и в ее остекленевших глазах горело что-то безрассудное.
