Что Цезарь сам опаснее ее.
Мы с ней два льва, рожденных в тот же день,
Но только я и старше и страшней…»
Мередит скривилась и издала короткий болезненный возглас, прозвучавший неприятно правдоподобно. Филиппа поймала мой взгляд с противоположной стороны сцены и едва заметно покачала головой.
– «И Цезарь все-таки пойдет». – Ричард.
Он взревел и оттолкнул Мередит с такой силой, что та потеряла равновесие и упала на ступени. Откинула руки назад, чтобы удержаться, – и вдруг раздался громкий треск, когда ее локоть ударился о дерево. Тот же самый мстительный рефлекс, который я почувствовал на Хеллоуин, заставил меня дернуться вперед – понятия не имею зачем, – но Александр вцепился в мое плечо, остановив, и прошептал:
– Полегче, тигр.
Мередит отбросила волосы с лица и посмотрела на Ричарда, чуть приоткрыв рот и широко распахнув глаза. Пауза затянулась.
– Это что еще такое?!
– Стоп! – закричала Гвендолин из глубины зала, ее голос казался пронзительным и далеким.
Мередит поднялась на ноги и ударила Ричарда ладонью в грудь.
– Что за черт?!
– Что за черт? – повторил он.
По какой-то непостижимой причине он казался еще более разозленным, чем она.
– Ты не контролируешь себя!
– Слушай, сцена очень важная, я увлекся…
– И решил бросить меня на, мать твою, ступеньки?!
Гвендолин бежала по центральному проходу, крича:
– Прекратите сейчас же!
Ричард схватил Мередит за руку и притянул ее так близко, что их носы почти соприкоснулись.
– Ты действительно собираешься устроить скандал? – спросил он. – Я бы не стал.
Я мысленно выругался, сбросил с плеча руку Александра и побежал к Мередит, Джеймс последовал за мной, но Камило добрался туда первым, выскочив из первого ряда.
– Ого! – воскликнул он. – Разойдитесь. Давайте, успокойтесь, ребята.
Он осторожно отодвинул Мередит от Ричарда.
– Что здесь происходит? – спросила Гвендолин, подойдя к краю сцены.
– Дик решил поимпровизировать, – ответила Мередит, отталкивая Камило.
Она вздрогнула, когда его рука скользнула по ее ладони, и взгляд ее метнулся вниз – капля крови выползла из рукава халата. Моя собственная злость – удвоенная и запутанная отчасти из-за Мередит, а отчасти из-за Джеймса – клокотала в груди. Я стиснул зубы, борясь с самоубийственным желанием швырнуть Ричарда в оркестровую яму.
– У меня кровь, – ровным голосом произнесла Мередит, глядя на красные пятна на кончиках пальцев. – Ах ты, сукин сын!
Она повернулась и откинула полосатый занавес, проигнорировав Гвендолин, когда та крикнула:
