В ночь на 12 января полк занял траншею, проходившую по берегу замерзшей реки.
— Широка-а! — оценивающе присматривались к Неве солдаты.
Река в этом месте достигала семисот-восьмисот метров в ширину. Между берегами расстилалось белое ровное поле без дорожек и тропок. Только по ночам и только очень немногие проползали по нему. И не всегда возвращались. А завтра среди бела дня здесь должны будут пройти целые полки…
Сон перед атакой не бывает крепким. Да и отдыхали бойцы в битком набитых землянках, чуть ли не друг на друге. Повернется один — проснется другой, кто-то крикнет во сне — и все прислушиваются: не подъем ли, не пора ли?
Василий Семенов, солдат, ничем не выделявшийся среди других, спал рядом со своим другом Дмитрием Молодцовым, тоже пока еще ничем не прославившим себя. Работал Дмитрий до войны на шхуне Балтийской дноуглубительной флотилии. По примеру военных моряков, в вещевом мешке у него хранилась тельняшка. Вчера вечером он надел ее. Но воротник своей армейской гимнастерки застегнул наглухо, так что бело-голубая тельняшка спряталась, скрылась, ее никто и не видел теперь. Выходит, только для себя надел, не напоказ. Среди ночи Молодцова кто-то сильно толкнул сапогом в бок. Он проснулся, начал снова устраиваться поудобнее и разбудил Семенова.
— Ты что, Митя?
— Тесновато в нашем кубрике, — ответил Молодцов.
Сосед, потревоженный их перешептыванием, закричал спросонья:
— Впере-ед!
— Тихо, браток, накричишься завтра, — проговорил Дмитрий.
— Завтра кому-то и не так закричать придется, — сказал Семенов.
— Война… — отозвался Молодцов.
Они полежали еще немного и забылись таким же неглубоким, как и до этого, сном.
Утром Дмитрий выглядел бодрым, только по обыкновению жаловался на свои «боевые вериги» — телефонные катушки.
— Вам-то что! — говорил он Василию. — Встал и пошел. А мне вот эту холеру на горбу тащить.
Семенов слышал это не раз и всегда утешал друга: дескать, без этого просто невозможно, связь — это нерв, ну и так далее. Молодцов, конечно, понимал и не спорил. Но видно было, что ему очень хочется попасть в первую цепь. Он завидовал тем, кто шел в бой с автоматом и гранатой, а не тянул «нитку», хотя эта нитка и очень важный для армии нерв.
С рассветом началась артиллерийская подготовка. На левом берегу замелькали частые огоньки разрывов, потом все затянуло дымом. Временами видно было, как взлетали в воздух глыбы земли, камни, какие-то обломки.
Без десяти минут двенадцать солдаты стрелкового полка вышли из траншей на лед и пошли быстрым шагом, а то и бегом к противоположному берегу. Бойцы стремились пройти как можно дальше, пока немцы не опомнились.
