К тому же я чувствовал, что за его алчным интересом к деньгам, никак не вяжущимся с его свободными рассуждениями, должно скрываться что-то не совсем обычное — во всяком случае, не только нужда, полуголодное существование или стремление к выпивке.
— Судя по всему, ваши картины не очень-то раскупаются? — поинтересовался я со всей возможной деликатностью, когда мы приостановились неподалеку от ярко освещенного ресторанного входа, провожая взглядами входящие и выходящие парочки.
— А у вас купили хотя бы одну? — покосился на меня Ч.
— Не-ет… — признался я и поспешил добавить: — Впрочем, у меня на то имеются еще и свои личные, особые причины.
— Ну-ну?
— Я вообще никогда не понимал, как это возможно продавать свои полотна, отдавать их в чужие руки, расставаясь с ними, может быть, навсегда, чтобы, может быть, больше никогда в жизни их не увидеть…
— Вообще-то это взгляд сквалыги, а не художника, — снисходительно заметил Ч. — Но я вас понимая…
— Ах, вы все-таки понимаете! — снова начал распаляться я, изумляясь его неукротимой наглости.
— Ну так попробуйте просто выставлять свои произведения, — мягко посоветовал Ч. — А нет, так займитесь, что ли, литературой…
Я уже хотел взорваться, но тут Ч. хлопнул себя по лбу и энергично потянул меня за рукав.
— Кажется, круг начинает сужаться! — воскликнул он. — Думаю, мы вот-вот обнаружим ее!
Не издевается ли он надо мной, подумал я, но, посмотрев на него, отбросил подозрения: Ч. был бледен, словно перед инфарктом, и у него на лбу выступили блестящие капельки пота. Он сделал очередную пометку в своем колдовском блокноте, и мы продолжили таинственную экспедицию.
Я, однако, не собирался сдаваться без боя в нашем «принципиальном» споре.
— Хорошо же, — сказал я, возобновляя прерванный разговор, — к слову «художник» действительно почему-то особенно тяготеет эпитет «бедный», и мне, в частности, не удалось сколотить на искусстве денег. Но вы-то, вы! Вы все-таки «лучший художник» и могли-бы иметь, наверное, хотя бы минимум.
— В вашей логике есть что-то примерно местечковое. Вам никто не замечал этого? Вам бы немножко развить в себе эти качества, и вы действительно могли бы процветать… Не обижайтесь! — попросил он меня, предупреждая мое раздражение. — Ведь у нас коан как-никак. Вы не спорьте со мной, а наматывайте на ус, что говорит мастер. Перед тем, как спорить, просто поглядите на свое отражение в зеркале и увидите, что у вас нет пока никаких оснований не только проповедовать свои идеи, но даже спорить.
