– Ладно, – с едва заметным кивком Погоня снова рванулась вперёд.
Гроза прижала ухо к земле. Да, она слышала топот патрульной, пробиравшейся сквозь кусты. Случись какая беда, они с Колючкой в считанные секунды окажутся рядом с ней.
Колючка побежала рядом с Грозой.
– Гроза, можно мне спросить тебя кое о чём? – даже для подуставшей собаки голос Колючки прозвучал слишком подавленно и приглушённо.
Гроза повела в её сторону ухом.
– Конечно. О чём ты хотела поговорить?
Погружённая в свои мысли Колючка сделала несколько шагов. Как будто подбирала слова. Потом обнюхала пенёк дерева и выдохнула.
– О том дне, когда умер мой Пёс-Отец. Наш Пёс-Отец…
Сердце Грозы сжалось: «Я не очень-то гожусь для такого разговора…»
– Я много думаю об этом в последнее время, – продолжила Колючка. – Мы с Жуком… мы были слишком маленькие, когда папа погиб. Мама никогда не рассказывала нам в подробностях, что с ним случилось. Наверное, щадила нас.
– Скорее всего, – пробормотала Гроза. И отчаянно втянула ноздрями воздух – так ей захотелось прервать разговор и помчаться на помощь Погоне. Но запах патрульной не источал ни испуга, ни паники. «С ней всё в порядке. И это хорошо. Только поторопись, Погоня! Найди какую-нибудь дичь раньше, чем мне придётся отвечать на жуткие вопросы о гибели Пороха…»
А Колючка не останавливалась:
– Она не хочет рассказывать о том дне. Но ты ведь тоже была там, Гроза Ты выскользнула из лагеря и последовала за поисковым отрядом. Ты видела, что там произошло. И могла бы поделиться с нами тем, что знаешь. Думаю, сейчас самое время.
Сердце Грозы упало на самое дно живота.
– Ты в этом уверена?
Колючка решительно мотнула головой:
– Я хочу знать всю правду. И Жук тоже. Мы хотим знать, как наш Папа-Пёс лишился жизни.
Гроза замедлила бег. «До чего же неловко и тяжело рассказывать о гибели Пороха. Но Колючка права. Им с братом следует узнать правду».
– Да, ваше желание справедливо, – тихо проронила охотница.
«Только вот мне совсем не хочется об этом вспоминать. Подробности такие ужасные. Я уже забыла, какая маленькая тогда была, – по коже собаки пробежал холодок, и причина тому была не одна. – Я тогда даже не звалась Грозой. Я была просто Лизушкой… Но дети Пороха вправе всё знать».
Гроза заглянула в глаза Колючки – широко распахнутые, полные отчаянной надежды. Увы! Ей придётся разворошить в голове тягостные воспоминания прошлого.
– Я не удержала в памяти всех подробностей, – честно призналась собака. – Но помню достаточно. И расскажу тебе всё, что смогу.
